Айрин Грин - «Краткость и талант». Альманах-2022

– Медленнее надо было.

– Отвали, моя черешня.

– Дим, ты угробил второй планетоход.

– Жанчик, оператору под руку помолчи, а?

Графики перепада давления между слоями атмосферы выровнялись, и планетолог с биохимиком прекратили шептаться: сейчас все зависело от точности расчетов ИИ и реакции Пола – астронавигатор курировал спуск, поправляя автоматику по необходимости. Планетоход замедлился, датчики тормозного конуса и остатков абляционного щита на нем исправно передавали данные о температуре, давлении и скорости, пока, наконец, «Фримен» не сел на неизведанную поверхность. Жестко, с подскоком, но без повреждений.

Остатки щита отвалились, Пол вцепился в джойстик управления и повертел камерами в разные стороны: кругом простиралась бесконечная сухая желтая трава, закрывшая обзор аппарату наглухо. Локационные приборы давали объемную картинку во все стороны на метр, но фиксировали лишь выбоины, кочки и небольшие озерца с водой: ничего живого, кроме растений, пока не пробегало. Планетоход быстро приспособился под прохладные и мокрые условия окружающей среды и поехал вперед.

Напряженную тишину, сквозь которую вглядывался экипаж в экраны, транслирующие изображение и информацию, вспорол голос Иры:

– Пол, поднимите камеру сантиметров на сорок. Должно хватить. И если будет безопасно, пустите дрон.

Команда синхронно повернулась к биологу: она готовой лопнуть от напряжения тетивой вытянулась вперед и подалась к графикам, иссохшим листом впитывая данные и наливаясь изнутри ярким светом понимания.

– Айрин… – осторожно начал Крис.

– Тише, кэп, – сверкнула улыбкой Ира. – Если я права, сейчас вы сами все поймете.

Камера медленно поехала вперед, и научно-испытательское волнение Иры передалось остальным: все вытянули шеи, будто могли помочь быстрее передать изображение с поверхности.

Вынырнув из-под слоя растительности, планетоход «осмотрелся»: кругом, куда хватало взгляда, простирались осенние соломенно-желтые волны лугов, изредка перемежающиеся серебристыми кочками, небольшими кустарничками и лужами прозрачной воды, в которой отражалось неяркое заходящее солнце и невероятное высокое и бездонно-синее небо. Прямо как глаза капитана, отметила Ира и озвучила догадку:

– Поздний плейстоцен, мамонтовая прерия! Биом тундростепи, посмотрите, трава под холодным сухим воздухом с севера превратилась в сено, вон листы морошки, карликовая березка, если зональность позволяет, возможно, на горизонте вон то пятно – это начало хвойного леса. Где же мегафауна…

Пол запустил дрон, и мелкий юркий аппарат метнулся к обозначенному биологом темному пятну. Как Ира и предполагала, вскоре веточки пушицы сменились реденьким ивняком, а за ними утлые стволы почти погибших в болоте елей окрепли, выросли и вымахали вверх. Дрон влетел в густой папортниковый бурелом покрытых мхами и хвоей деревьев, и у Иры случился ботанический экстаз:

– Уснея! Эпифиты! Поверить не могу!

Пока она восхищалась схожестью флоры с земными аналогами, громадная серо-коричневая скала, коих в лесу оказалось с избытком, сдвинулась с места, и теперь от восторга и неожиданности замерли остальные.

– Айрин, я думал, вы шутите про мамонтовые прерии… – выдохнул Крис.

– Не имею привычки шутить над тем, что для меня важно, – бросила Ирина. – Смотрите внимательно!

Неторопливый шерстистый мамонт шествовал по лесу в компании сородичей, обрывая седобородые струи лишайников с ветхих тундровых елей.

– Слон в лесу! – восхищено шепнул Крис. – Если он сдохнет – можно я буду называть вас как привык?

Ира свирепо покосилась на брата, тот пожал плечами. Картинка изменилась: стадо сбилось в кучу, возмущенно трубя и вскидывая хоботы, шерсть на загривке у них встопорщилась, некрупного самца-подростка загнали в центр вместе с детенышами, а самки, ощетинившись во все стороны зубцами бивней, сосредоточенно обшаривали окрестности маленькими глазками. Секунду спустя огромная кошка, похожая одновременно на рысь и на ирбиса, пятнистая, мохнатая, короткохвостая, но с длинными крупными клыками, крадучись, попыталась проползти между плотной стеной защиты. Мамонты не дремали: подобрав чувствительные нежные хоботы, самки выпятили вперед крутой костяной лоб и бивни. Кошка шипела, замахивалась лапой, но всерьез нападать не спешила, пока с ближайшей скалы, оказавшейся просто скалой, не спрыгнул второй хищник – прямо в центр стада. Испугавшись нападения, дезориентированные мамонты рассыпались в стороны, а кошки принялись за законно добытый пир – небольшого детеныша.