Максим Рыков - Трус! Правда?

"Хорошо, я возвращаюсь к жизни в тюрьме, как интересно".

"Вы возвращаетесь к возможности проявить себя".

"Это уже сделано, поэтому мы здесь".

"Я имею в виду доказать, кто ты на самом деле"

"Мужество – это только страх перед своей совестью".

"Что?"

"Трусы позволяют своим страхам сражаться между собой, чтобы выяснить, кто будет нужен стае, а герои выбирают, кто из них поведет их за собой".

Джеймс смотрел вниз; он царапал землю ногой. Затем Сара нарушила тишину.

"Только у дураков нет страха"

"Если я вернусь и встречусь с музыкой?" Он засунул руки в карманы, повернулся, чтобы посмотреть на обломки самолета, и прикусил губу.

"Я не проживу долго. … у них будут киллеры с перекрестием на моем лбу".

"Пока тебя не найдут, ты будешь героем. Умри здесь, и все вернутся, чтобы помочиться на твою могилу".

"Мой папа всегда говорил мне, – продолжала Сара, – что у тебя никогда не будет котят из-за отсутствия кошки".

"Что?"

"Нельзя винить людей, которые ведут вас, если вы готовы следовать за ними".

Они стояли там долгое время. Джеймс, засунув руки в карманы, смотрел на землю. Эта поездка пошла так плохо и в то же время так правильно. Он вспомнил детские сказки о храбром рыцаре, убивающем дракона. Принцесса никогда не была храброй, девушки и не должны были быть такими. Он видел с кристальной ясностью, что дракон в его сердце окреп на питании жалости к себе. Уродливая девушка перед ним нанесла ему смертельный удар. Теперь выбор был за ним. Покончить с ним или выхаживать его?

Почему такие люди не появлялись в его жизни раньше? Возможно, они появлялись, но он отбрасывал их в сторону.

Сара потянулась за спину и вытащила пистолет. Она держала его за ствол и передала его сначала Джеймсу. В ее глазах закипали слезы. "Выбор за тобой, Джеймс", – она отвернулась, чтобы вытереть глаза рукавом рубашки. "Я думаю, ты стоишь большего. . . Пожалуйста, не делай этого".

'Не делай этого'.

'Мне очень жаль. Что делать? спросил я. Я отошла от своей работы. Я стояла на границе сада, но теперь отошла к дорожке.

'Выкопайте маргаритки. Они мне нравятся там, где они есть". Мой человек, старая женщина по имени Гастингс, поставила себя передо мной.

Я заметил, что одна из ее рук была скручена, а указательный палец свисал к земле, как будто она хотела указать на меня, но передумала. Она не могла набраться смелости, подумал я. Она была явно рассержена и очень расстроена.

Я был очень удивлен, так как она никогда раньше не разговаривала со мной таким образом. Все смотрели. Я видел, как один человек напряженно встал и посмотрел на меня, а одна из девушек, одна из немногих оставшихся молодых девушек, возилась с лопатой в руке. Ее рот был опущен, а глаза расширены. А Мэллори стояла на террасе над садом и наблюдала за происходящим.

Я не знал, что сказать. Так что в конце концов, после небольшой паузы, в течение которой до нас доносился шум волн на пляже за садом, я просто кивнул. "Конечно", – сказал я и улыбнулся Гастингсу.

Я видел, что ее тело слегка дрожит. Она огляделась вокруг в поисках места, где можно было бы присесть. Я сделал небольшой шаг вперед, намереваясь помочь, но она отмахнулась от меня, как будто я был ей не нужен.

Уходи", – сказала она. Она тяжело опустилась на траву.

Я чувствовал, что сейчас не время говорить или беспокоить ее, и поэтому я оставался неподвижным, на некотором расстоянии от нее. Вперед вышла ее подруга, женщина чуть постарше, которая приехала на день из своей зоны.

Взяв, Гастингс, она отвела ее к скамейке, чтобы та присела. Вскоре ритм сада вернулся, и все, люди и роботы, снова начали двигаться. Сначала было мало звуков, но через мгновение некоторые роботы задали своим людям вопрос, чтобы успокоить людей, и дневной разговор возобновился.

Но один или два человека молчали. Они смотрели на меня, а потом опустили глаза, когда я оглянулся.

Я последовал за Гастингс, хотя и на небольшом расстоянии, чтобы она не почувствовала моей назойливости. Вы могли почувствовать, когда человек был зол, и они не могли быстро преодолеть свои чувства, поэтому я решил, что мне следует держаться подальше.

И все же в конце концов я подошел к ним. Они сидели на скамейке у стены террасы. Я знал людей только в своей зоне, и мне хотелось встретить как можно больше, пока они еще живы. У них у всех были такие интересные истории.

Как дела, Гастингс, – спросил я.

Они оба замолчали и посмотрели на меня.