Юрий Мори - Наполовину друг

– Так… На стульчики их пока, на стульчики, – распорядился дознаватель. Санчо и Врана не очень-то вежливо кинули на стулья с высокими спинками и подлокотниками. Пристегнули ремнями руки, потом ноги к массивным ножкам, затем сзади накинули по ременной петле на шею.

Захочешь – не дёрнешься. Лучше и не хотеть.

– Пиши, Гаврилка: дело о покушении на убийство и беспорядках в столице княжества… Ага. Двадцать, стало быть, шестое июля две тыщи шестьдесят второго года. Нашей, хе-хе, эры. Это не пиши, придурок! Бумаги не напасёшься.

– Почему «о беспорядках»? – вежливо спросил Вран. – Драка же…

– Молчи, тощий! – внезапно оскалился дознаватель, словно скинул маску доброго дядюшки и выкатил вперёд звериную суть – даже страшнее, чем у охранников, которые, к слову сказать, никуда не делись. Так и стояли за спинками стульев, сжимая концы ременных петель, захлёстнутых на шеях задержанных. Тот, что за спиной Врана, немедля эту петлю и затянул слегка, заставив парня скорчиться и захрипеть. Но сразу отпустил.

– Любая драка – суть беспорядок, верно? – снова ласково улыбаясь, спросил дознаватель. Пригладил ладонью остатки волос на заметно полысевшей голове и продолжил: – стало быть, любого хулигана можно назвать бунтовщиком и отправить качаться, хе-хе. На верёвочных качелях. Удобно же, и избавляет казну Его княжеского величия от лишних расходов.

Вран решил помалкивать. Ну его к тёмным духам, такое правосудие.

– …второго года, – повторил писклявым голосом писец и оторвал перо от бумаги.

– Ага. Имена, сословие, место рождения, паразиты! И не запираться мне! Давай, тощий, с тебя начнём.

– Антошка я. Антон Губарев, – неожиданно для себя соврал Вран, назвавшись именем покойного друга. Не своим же именем называться, это плохо кончится, примета такая, но куда деваться. – Из крестьян. Пятнадцати годов от роду. А это дядька мой, Александр.

– Да дядьки черёд дойдёт… – задумчиво сказал дознаватель. Сунул руку куда-то под стол и выудил глиняную кружку. – Чайку не хотите, нет? Да я и не дам.

Он жадно отпил, булькая, поставил кружку на стол.

– И откуда ты, такой наглый?

– Да с Излучья, ваше… степенство.

– Ваша честь! Степенство… Что я тебе, купчина какой?! Впрочем, в вашей дыре – да, что судья, что купец. Излучье, значит. Интересно… И давно здесь, в Венецке?

– Третий день, ваша честь! На ярмарку вот приехали, – вдохновенно врал Вран. Пока, вроде бы, всё получалось.

– Третий день… – шептал себе под нос писец, марая лист кривыми строчками.

– А скажи мне, Антошка, как это вы Полосу перешли позавчера, а? С кем? Один караван был, да и тот инквизиторский. Как раз к вам, в Излучье, но Михо жадный, а у вас не похоже, что деньги есть. Да и некогда бы ему было, рвань деревенскую проводить, задание же. Ловили они там кого-то.

Хорошая была попытка, понял Вран, но не удалась.

– Давай-ка дядьку спросим, – совершенно елейным тоном продолжил дознаватель. – Что ты – Александр Губарев, по прозвищу «Санчо» и «Волк», нами уже установлено достоверно. Наёмник, хулиган, обычная для вашей профессии пьянь и бездельник. А вот вопрос с Полосой меня оч-чень заинтересовал.

Санчо пожевал губами, прикидывая, как из всего этого выбраться. Сдать Врана? Нехорошо получается, да и планы на способности парня у него были серьёзные. Начать дурака валять? Так они остальных из отряда повяжут, добиваясь истины, а это совсем никуда. Охранник за его спиной дёрнул концы ремня, чтобы ускорить ответ.

Санчо решился:

– Ну, ваша честь… Раз уж так повернулось. Вижу, умный вы человек, не обмануть. Проводник я. Из… Как нас любят называть? Из диких. Или скрытых. Кому что больше нравится.

– Да брешешь ты! – визгливо заорал дознаватель, брызгая слюной. – Тебе лет сколько, скотина? Тридцать пять точно? А они, Проводники, все молодёжь. Послевоенные они!

– Двадцать восемь, – уверенно ответил Санчо, глядя, как прыгает по столу кружка с чаем после увесистого удара кулака дознавателя. – Просто выгляжу плохо. Пью без меры, бабы опять же…

Вран помалкивал, заодно оглядывая кабинет. Подбитый глаз немного приоткрылся, всё к лучшему. Кабинет большой, и пыточная часть, и допросная, где они сейчас сидели. Но его заинтересовало другое – в углу была приоткрытая дверь. Ровно настолько, чтобы слышать, что происходит в помещении. И там кто-то был – слухом духи Врана не обидели, в лесу это часто помогало, – поскрипывали там стулом время от времени. И молчали. Значит, не свои какие-то дела у человека, а до поры на допрос высовываться не хочет.