Виктор Авдеев - Риданские истории

Над головами вымокших насквозь матросов и их попутчика – путешественника Гарольда Грина, нависла давящая темнота, символизирующая приближение ночи, однако по ощущениям был еще ранний вечер. Не позже семи-восьми часов.

– Это все? – с досадой осмотрев «улов», проговорил Уилфред. – Не густо, хотя могло быть еще меньше. Вот что, парни, – обратился он к остальным. – Доставайте свои ножи. Мы должны поставить крытый лагерь и разжечь внутри костер. Кто-нибудь имеет при себе огниво?

– Такую вещь, уважаемый мистер Росс, – с поучительным тоном начал Грин, – всегда нужно держать в кармане, независимо от…

– Вот и займетесь костром, – сдержанно ответил Уилфред. Он все еще был зол на Гарольда за Люси, хоть и старался сохранять присутствие духа и здравого смысла. Он был старшим матросом, и, лишившись своего капитана, вынужден был взять ответственность за команду на себя, не позволяя своим чувствам затмить рассудок. Хоть Гарольд и был для всех чужаком, но в сложившейся ситуации нужно было всем держаться вместе. – Кори и Хью помогут с дровами, с этим здесь проблем не возникнет. Сэмюэль, Трэвис и я сделаем навес от дождя и ветра, приладив к столбам обрывки парусов. Ночевать придется здесь, но, может, оно и к лучшему. Если в доступной близости проследует хоть какое-нибудь судно, есть шанс, что зарево от нашего костра заметят на борту, и у нас появится надежда на скорое спасение. Главное, чтобы пираты обходили это побережье за много миль. Утром осмотрим остров, чтобы ясно представлять, во что мы вляпались. А теперь за дело.

– А что делать мне? – Люси уже перестала всхлипывать, смирившись с потерей отца – капитана Джонса, и, пропустив двух матросов вперед, преградила собой путь Уилфреду. – Ты раздал задания всем, кроме меня.

– Тебе нужно отдохнуть немного, Люси, – спокойно ответил тот. – А еще ты до сих пор дрожишь. Вот, – он снял с себя короткую суконную куртку, выжал ее от воды, насколько это было возможно, и накинул девушке на плечи поверх тоненькой выцветшей блузки с бантом на вороте.

– А как же ты, – она растерянно взглянула на его легкую рубашку с глубоким разрезом на груди своими бездонными зелеными глазами. – Я совсем-совсем не замерзла, и совершенно незачем было это делать.

Она попыталась снять с себя его вещь, но тот остановил ее.

– Перестань, иначе я отправлю тебя в дозор, – на его лице появилось хитрое, но добродушное выражение.

– Знаешь, раз ты не хочешь брать меня с собой в лес, то я и правда побуду на берегу. Вдруг замечу какое-нибудь судно вдалеке, – последние ее слова прозвучали настолько неуверенно, что она и сама не поняла, всерьез она это сказала или подыграла Уилфреду.

– Так и сделай, – тот нежно провел пальцами по ее щеке, слегка касаясь обветренной кожи, и скорым шагом отправился за могучим Трэвисом и черноволосым Самюэлем. А Люси, прислонившись спиной к тому же дереву, где вел свои записи Гарольд часом ранее, стала пристально вглядываться в пляшущую над морскими волнами полоску горизонта.

«Первый вечер после спасения. Мы построили навес, зажгли костер и ужинали рыбой, зажаренной в огне. Благо, ее было в достатке. Мы не знали сколько пробудем здесь, и есть ли на острове дичь или фрукты, поэтому съели всего лишь по одной рыбешке, притупившей чувство голода, но это было разумно. Шторм, загубивший судно и больше половины команды капитана Джонса, не стихал ни на минуту, разбивая о прибрежные скалы высокие волны. Небо, затянутое серой, испещренной вспышками ярких молний пеленой, и не думало проясняться. Ни у кого из нас не было часов (мои, по крайней мере, изрядно набрали воды и перестали ходить). Никто не знал, сколько времени, но это было, пожалуй, не важно. Важно было то, что в каждом из нас присутствовала вера на благополучный исход и скорое спасение».

– Где ты научился писать слова, Грин? – Трэвис обглодал рыбий хребет до чистых косточек и с ухмылкой бросил его под ноги Гарольду. Затем вытер жирные губы ладонью и откинулся на песке, подставив голые пятки жарким языкам костра.

Тот нехотя оторвался от своего дневника и поднял глаза на Трэвиса.

– В то время, когда юный мистер Лонг играл на грязных улицах в сорвиголов и воровал яблоки на торговых площадях, я часто ходил в городскую церковь, – надменно ответил Грин и брезгливо пнул башмаком рыбий скелет в сторону. – При ней была небольшая школа, где я и обучился грамоте.

– А в церкви отмаливал свои грехи, а? Мистер Грин? – весельчак Хью пригладил тонкие усики, а затем разразился басовитым смехом, но его веселье продолжалось от силы несколько секунд, пока он не закашлялся. На корабле он не выпускал изо рта курительной трубки, и пропитанные табачным ядом легкие со временем стали сдавать.