Евгения Чеширская - Лесные гости

А потом они все же решили зайти в дом и, постояв на пороге ровно секунду, с криками захлопнули дверь обратно. Потом Таня, не слишком доверяя самой себе, приоткрыла дверь, оставив небольшую щелочку, и в тотальном ужасе заорала еще громче.

В гостиной, прямо напротив двери, стояло… нечто. Ростом примерно с человека, внешностью вроде бы тоже смутно похожее, но слишком искаженное, как будто создатель плохо ориентировался в анатомии и зачем-то решил, что глаз на лбу – это отличное решение, а носу самое место под кривой трещиной рта, где-то ближе к правому уху. При этом тварь ухитрялась демонстрировать неплохой, блестящий в неровном искусственном свете оскал зубов и сверкать белками своих странных глаз. В остальном художник тоже не заморачивался – две руки, две ноги, и плевать, что одна больше другой, а рука торчит из живота…

В общем, фразу Макса про «уродцев» Алекс с Таней вспомнили не сразу. Когда до них дошло, что никто не нападет, даже восхитились таким вот нелепым и страшноватым охранником. А потом… оказалось, что чертовы статуи буквально в каждом углу этого дома! Сделанные в основном из дерева, все одинаково безумные, кривые, страшные… У художника, сотворившего вот ЭТО, были не с пропорциями проблемы, нет – с головой! Он явно не дружил с головой.

Таня сначала честно старалась привыкнуть к странным статуям. Ходила по дому, убеждала себя, что это не больше, чем чья-то бредовая фантазия, они, конечно, вовсе не следят за ней всеми своими глазами… Но все же не выдержала и позвонила Максу, чтобы высказать ему свое «Фи!».

– Слушай, я понятия не имею, кто у вас в семье страдает явным психическим расстройством, но… Мог бы и предупредить, блин! Хоть в машине ночуй… – возмущалась она в печально дышащую трубку.

– Да ладно тебе, Танюх! Забей. Ну, стоят эти уродцы и стоят, какая разница? – периодически вклинивался в ее печальное бормотание парень.

– Ага! Они и в спальне тоже! Стоят, смотрят… Вот вроде бы знаю, что деревянные, но по спине аж мурашки от одного взгляда… Слушай, можно их убрать куда-то, а?

– Нет, – неожиданно резко и строго рявкнул Макс. – В смысле, их нельзя трогать. Мать увидит – орать будет как резанная. Ну, правда, пусть себе стоят, они же никому не мешают…

Алекс, присоединившийся к Максу, тоже решил, что девушка делает из мухи слона. Ему, конечно, не слишком нравилось такое вот народное творчество в непосредственной близости от него самого, но в целом статуи не мешали. Некоторые – он признавал это – были даже прикольными, например, авторская попытка в обезьянку. Или в кота. На самом деле там было не особенно понятно, но зато эта штука наглядно раскрывала значение слова «Голова у тебя из ж*пы растет» – голова существа действительно росла прямо из филея.

Таня, поуговаривав парней еще немного, решила, что так им всем и надо. Ну, не могла она спать с уродцами в одном помещении! Просто не могла! Ей постоянно казалось, что они… смотрят. Двигаются. Вращают своими глазами. Перемещаются, пусть и едва-едва, почти незаметно, но… В общем, где-где, а в своей спальне видеть этот кошмар Таня категорически не желала.

А когда Алекс заявил, что Максу виднее, и, если он сказал «не трогать», значит лучше действительно ничего не трогать, девушка и вовсе разозлилась. Ей уже не хотелось ни закатов, ни барбекю, ни страстной ночи на шкуре у камина, она не понимала, как убедить своего всегда чуткого парня, что ей… Просто страшно. Некомфортно. Неужели это было так сложно понять?

Она устроила целую безобразную истерику, выкрикивая какие-то бессвязные оскорбления вместе с просьбами уехать отсюда куда угодно. Алекс отказал ей даже в этом: дорога в горах ночью – почти верный способ попасть в неприятности. И тогда…

Таня молча, отпихнув опешившего парня плечом куда-то в сторону гостиной и кинув следом его же чемоданы, стала вытаскивать жутких деревянных божков прочь из спальни, благо их было не так уж и много. Причем только троих пришлось реально передвигать, прилагая усилия, остальные были намного меньше, примерно с собаку и ниже. А самого маленького уродца – какую-то дикую смесь курицы и мухомора на двух ножках – Таня и вовсе выкинула в приоткрытую форточку. Алекс, конечно, ругался, но девушка так на него посмотрела, что тот сразу затих, замолчал и уныло поплелся в гостиную, сразу поняв, что сегодня его место на диване.

А Таня, очистив комнату, ухмыльнулась довольно – стало намного лучше, даже будто легче дышать – завалилась на кровать и отрубилась без задних ног. Тихих, отчаянных скребков по оконной раме она уже не слышала.