Евгения Чеширская - Лесные гости

И все же я в реку кинулся, ближайшего пацана поперек туловища схватил и к берегу потащил. Тот не сопротивлялся даже, как каменный какой. И тут зачем-то обернулся на тварь эту, которая над водой торчит.

Тварь волосы с лица откинула, а там… вместо женского лица морда лошадиная! Как есть говорю! И мальчишки наши идут за ней, спокойно так, не меняясь в лице, как будто нет в этом ничего страшного.

Я тащить продолжаю, хоть и тяжело мне, думаю, никого не отдам. Одного на берег выволок, за вторым кинулся – они уже по грудь ушли – только его тянуть, слышу, а первый снова в воду идет, все с тем же пустым выражением на мальчишеском лице. А мне и самому плохо, не так, как парням, но силы куда-то утекать стали, руки немеют, ноги не шевелятся. Думаю, врешь, гадина! Хоть кого-то, да спасу! И снова тянуть…

Не спас. Никого не спас. Не знаю, сколько я так в воде метался, но все же победила меня тварь – отключился я, как был, по колено в воде. Повезло, что упал в сторону берега, голова на суше осталась, а то она бы и меня…

В себя пришел, когда вокруг уже толпа людей ходила с фонарями. Туман к тому времени рассеялся, солнце за поле зашло, ночь наступала. Детей нет, твари той тоже нет. Искали потом их тела по всей реке, но так ничего и не нашли. Пятерых пацанов тварь утащила.

Бабки наши потом, когда отвыли-отгоревали, сказали, что это дух лесной нам всем отомстил за то, что мы его дома лишили. Он и в лесу-то голодал, потому что жертв ему не приносили, а как лес сгорел, и вовсе ему идти некуда стало. Не знаю. Может и так, а может другое что, какая разница? Парней это уже не вернет.

Председатель деревни потом по требованию местных опасное место забором огородил со всех сторон, даже через реку ограждения протянули. И таблички везде, где можно, поставили, что на поле то заходить нельзя, опасно для жизни. Но все равно нет-нет, да и увидит в тумане кто-то, проходящий мимо, тварь ту жуткую. Стоит, говорят, руки тянет, а вместо лица у нее морда лошадиная.

Костница рукотворная

Знаете, что самое страшное в работе реставратора? Нет, не уничтожить одним движением руки бесценную реликвию прошлого (а такое, увы, периодически происходит). Гораздо страшнее понять, что что-то старинное на самом деле новодел. Особенно – когда речь идет о… черепах.

Меня и мою команду тогда позвали реставрировать старинный храм с очень печальной судьбой. Его построили еще в начале 18го века, потом сожгли, потом опять отстроили, потом снова сожгли. В общей сложности храм горел больше 20 раз за всю историю своего существования. Последний раз это случилось в 60-х годах 20 века, и тогда отчаявшиеся представители епархии приказали забыть о неудачном сооружении на долгие годы. Местные, кому не повезло рядом с храмом жить, поговаривали, что место проклятое, вроде бы постоянно там что-то видят непонятное – то черта, то лешака, то еще какую силу нечистую. И люди там погибали, плохо, страшно, так что вовек им не отмучиться.

Говорили даже, что для того там храм этот несчастный и построили, чтобы силу злую сдержать. Если бы не обряды постоянные, поглотила бы сила злая и деревню, и поля, и города, что поблизости. Подмечали, что в те годы, когда храм пустой стоял, болезней было больше, скотина у людей умирала чаще, ну, и по классике – мор, голод, засуха. Хотя на самом деле я из интереса бумаги архивные подняла, и никакой подобной статистики не заметила. Даже больше, несколько раз все три села полностью затапливало из-за местной же речки, было много жертв и погибших, но храм в ту пору работал в полную силу. Такое вот несовпадение. Ну, да и ладно, не мое это было дело, мое – храм в очередной раз починить, по мере сил сохранив прежние интерьеры.

Работали мы бригадой, вместе со строителями. Храм этот оказался в ужасном состоянии, буквально в том, когда восстанавливать уже нечего, проще (и дешевле) снести все под ноль и построить сверху новое. Мы так и сказали, и нам дали добро, но попросили все же сохранить старину по максимуму.

Утешительных новостей для епархии за первые дни работы у меня не было. Из самого ценного сохранилась только небольшая, размером с мою ладонь, часть фрески на одной из стен – я ее едва ли не пинцетом снимала и дышать вокруг боялась лишний раз. Остальное вывозили рабочие на трех здоровенных КАМАЗах четыре дня подряд, и все это были битые кирпичи, сгоревшие балки, наросшие внутри заброшки деревья… В общем, типичный строительный мусор.

А потом… Потом оказалось, что храм наверху, вернее руины храма, а теперь просто пустырь с фундаментом – это не вся постройка. Потому что в части за алтарем один из рабочих нашел… спуск в подвал. Очень, очень неплохо сохранившийся подвал. Ступенькам не помешал бы ремонт, но стены держались великолепно, и чем глубже внутрь мы уходили, тем больше странного видели вокруг.