Олег Малышев - Ступени на эшафот

Во мраке ночи я вижу силуэт девушки. О боже, как она прекрасна! «Иди ко мне, со мной ты обо всём забудешь. Люби меня».

Старуха, спутанные волосы, горящие глаза, чёрные зубы в гримасе улыбки застывшего рта.

Крича, я проснулся от душившего кошмара с какой-то незримой, щемящей сердце тоской, как будто впервые почувствовал своё одиночество. Оно было рядом. Замкнутый круг страха, где разум, поражённый и сломленный, бьётся в агонии ночных кошмаров, где минуты забытья растворяются и исчезают в часах жилкой, стучащей в висках – ты ещё жив, ты ещё жив, ещё жив.

Ступень.

Наркотики. Это всё, что у меня осталось. Это моя последняя любовь. Это летящая птица, это ушедшая боль и побеждённый страх. Я смеюсь над бессилием разума помешать мне добить его, немощного и больного. Напрасно он взывает о помощи, её нет, и не будет. Никому нет дела до того, кто давно забыт.

Город, тысячи глаз каждый день встречаются взглядами. Я вижу глаза, словно осколки зеркала, отражающие пустоту. Страх и отчаяние битым стеклом рассыпались в этих глазах. Я прячу глаза, но это, увы, невозможно. Я хочу убежать, но куда я сбегу от себя. Ночь? День? Год? Сколько уже валяюсь я пьяным от своего бессилия в тёмном и грязном тупике воспалённого разума. Мне кажется целую вечность, но вечность ли это. Я, как и прежде, куда-то спешу. Я, как и прежде, куда-то бегу. Я, как и прежде, проснувшись, вновь вижу, что опять опоздал, и вокруг – Пустота.

Я устал от дневного света и не могу заставить себя спать часами, когда боль рвёт моё время на клочья кошмаров. Мой разум ещё пытается жить. Он призрачной чертой то появляется, то исчезает где-то в дыму тлеющего сознания. Ночь, бесконечная ночь. Не знающая границ зависть, жадность и злобное желание урвать кусок пожирнее. Заискивающая ложь и желание жить любой ценой. Это всё я. Я могу притвориться и раствориться. Я могу приспособиться жить в любом обществе, я стал одним из вас. Я живу рядом с вами. Но я не человек, я – зверь. Зверь, охотящийся ради удовлетворения своих ненасытных желаний на вас, серой массой копошащихся в суете бытия. Деньги, растопившие мне душу, стали моим божеством. Я преклоняюсь перед ним и всегда готов ему услужить. Деньги – это мой Бог, мой универсальный бог. Деньги для меня незаменимы, они никогда не станут лишними. Деньги – это возможность обмануть общество, в котором живёшь, это меняющиеся маски, служащие мне лицом. Деньги – это возможность обернуться человеком, и уже в образе любого из вас пожирать своё божество, ставшее продуктами, товарами и прочим столь вам необходимым показателем благополучного существования. Деньги – это возможность притвориться добрым, сильным и уверенным в себе. Деньги – это власть и возможность демонстрации своего превосходства над теми, кого презираешь. Постоянная потребность поиска возможности удовлетворять потребность в деньгах ради получения возможности удовлетворять эту же потребность – это абсурд, но он возведён в закон (деньги – товар – деньги) и стал нормой жизни. Нашей жизни.

Ступень.

Кто-то однажды, очень давно, в саду сорвал яблоко. Кто-то однажды, очень давно, яблоко это разрезал и выбросил вон. Две половинки упали на землю тогда – Я и Она. Страсти мирские – вы боги людские. Я предал её, поверивши вам. Память о том, что было едино, память о той, кто жила и любила, брошена мною в костёр. Память, что же так часто заставляет меня искать дорогу назад, что же там оставлено мною. Может быть, детство наивное и смешное, а может быть, ложь, ложь о любви, что когда-то была, ложь о себе, так любимая мною.

Ночь. Мрак. Тишина. Пустота.

Терзание плоти и симфония чувств

В постели холодной

Ночь, бесконечная ночь.

Ночь – это праздник, но не мой.

Ночь – это радость, но не моя.

Ночь – это глупость грядущего дня.

Ночь – это вызов умершему я.

Ночь, бесконечная ночь.

Ночь – это жажда и дым сигарет.

Ночь – это сказка, которой уж нет.

Ночь – это боль ушедшего дня.

Ночь – это всё, что есть у меня.

Ночь, бесконечная ночь.

Ночь без любви. А была ли она? Я говорил, что люблю. Я лгал. Я не знаю, что это такое. Мне иногда необходима самка. Потребность полового удовлетворения порой бывает самой сильной, и этот голод можно утолить только ею. Насыщение женщиной – это изысканнейшее наслаждение, не терпящее суеты. Ничто так не льстит моему самолюбию, как возможность иметь их, кого, использовав, я могу выбросить, отдать или забыть. Я могу забыть обо всём, но только не о себе. Говорят, что жизнь – это память. Память о тех, кто, показавшись однажды, ушёл навсегда. Где дни нашего существования – лишь ожидание встречи с теми, кто никогда не вернётся. Может, это и так, но моя жизнь – это память о себе, живущем ныне. Моя жизнь – это вечная гонка по кругу, где финишная черта – это новый мой старт. Гонка, где с каждым витком становишься всё искуснее и дряхлее. Где через несколько десятков лет с ужасом осознаешь, что уже и забыл, когда она началась и ради чего ты участвуешь в ней, а может быть, только тогда и понимаешь, что этого ты и не знал никогда. Гонка, где победителя давно уже ждут проигравшие. Гонка, где могильный холмик будет тебе пьедесталом.