Александра Проценко - Старые новые сказки

– Только такие ты и воспринимаешь, разве нет?

– Бред какой, разговариваю с собственной галлюцинацией, – Мор, забыв об оставленном в гардеробе пальто, поспешила к выходу, надеясь остаться незамеченной.

– У тебя не может быть галлюцинаций, – фигура замерла на фоне дверей, и, если бы у Мор было настоящее сердце, оно б замерло. – И ты это прекрасно знаешь. Не лучшее место для разговора, не находишь?

– Я не буду с тобой разговаривать, – насупилась Мор и отвернулась, чтобы не поддаться соблазну последовать за призраком из своего долгого прошлого. – Уходи.

– Ты устроила отличный праздник, – в голосе послышалась плохо скрытая насмешка. Тяжелые резные двери хлопнули, на мгновение впустив в разгоряченное, наполненное красочным безумием помещение осеннюю сырость.

– Я выше человеческих эмоций и страстей, выше-е-е, – протянула Мор себе под нос и вышла в противную морось вечернего города. – И не поддамся на провокации.

Она лгала самой себе, ведь именно этого ей сейчас так хотелось. Оказаться рядом с кем-то, кто знает её лучше, чем она сама. Даже если это смертельно опасно. Об этом Мор всегда предупреждала своих подопечных, но кто следует собственным советам?

До её жилья было десять минут пешком, и она всегда выбирала самые темные, самые глухие закоулки, чтобы лишний раз насладиться редким мраком в этом гигантском, залитом искусственным светом мегаполисе.

– Здравствуй, Мор, – голос окликнул девушку у самых ступенек, ведших к двери её дома. Оторвав взгляд от тусклого тяжелого неба, она заметила мужскую фигуру, примостившуюся на кованой ограде, разделявшей входы в разные парадные. – Пришлось действовать твоими методами, – его извинения звучали крайне убедительно. – Я бы не побеспокоил тебя, но за тобой должок, а?

2.

– Я уж думала, что по-человечески начала сходить с ума, – она подошла и присела рядом на ограду, оглядывая пришельца с головы до ног. – Давно не виделись.

– Вряд ли ты упускала меня из виду, – в его голосе Мор слышала свою язвительную интонацию, и ей это совсем не нравилось. – Может, зайдём? – он кивнул на ключи, которые она вертела в руках.

– Зачем нужно было устраивать это представление на выставке? Почему ты не мог просто подойти?

– Разве я мог? Там столько твоих людей, представляешь, что бы с ними случилось?

– Это был не повод так… Так вести себя, – они поднялись по ступенькам, Мор медлила, возясь с замками. Он стоял прямо позади неё, и снова по её спине пробежал холодок. Таким, как они, и правда не стоит находиться рядом. Для всеобщей безопасности.

– Вот она, старая-добрая Мор – всегда любила указывать остальным, что и как делать, – он зашел за ней в дом, скинул ботинки, бросил потертую кожаную куртку на вешалку в виде черных оленьих рогов и, озираясь, прошел по холлу в гостиную. – Уютненько. Вижу, к таланту дизайнера ты тоже приложила свои ручонки?

– Прекрати, Бэл, пожалуйста, – не выдержала девушка, не поспевая за его широкими шагами. – Я тебя не узнаю. Ты же…

– Это людям не дано меняться, слишком короток их век, а мы с тобой – создания другие, – он без приглашения сел на диван, по-хозяйски вытянул руки вдоль его спинки. – Я не упреками пришел перекидываться. Моя б воля – мы бы не виделись еще очень долго.

Мор села напротив, едва скрыв, как у неё подкосились колени. За долгие годы, проведенные среди людей, она ассимилировалась, почти поверила, что тоже смертна. И что ей доступны человеческие слабости и привычки. Но теперь, когда Бэл сидел напротив, задрав голову к причудливой люстре, она чувствовала, как её уютный мир рушится на глазах.

– Ты неправ. Мы не меняемся. Все наши худшие качества преумножаются.

– И поэтому ты пробуждаешь в людях творческие стороны, а?

– Лишь чуточку подталкиваю в нужном направлении, – она неопределенно пожала плечами и перевела взгляд на картину за его спиной. – В корыстных целях, разумеется. Мне нравится жить в комфорте.

– Подделка… – выдохнул он и, резко подавшись вперед, уткнулся локтями в колени, вцепился изучающим взглядом в её лицо. Что он хотел обнаружить? Давно позабытые привычки?

– Не тебе меня осуждать, – отрезала девушка, резко поднявшись с дивана. Она отошла к открытой кухне, которую от общей залы отделяла невысокая перегородка из старых бочек, в которых раньше перевозили яблоки. – Чай, кофе, что покрепче?

– А кровь младенцев есть? – не сдавался в своем сарказме мужчина, бесшумно последовав за ней.

– Только вчера закончилась. – выдохнула она и принялась рыскать по шкафам. Кроме необъятного запаса шоколадных ликеров и фруктовых консервов ей ничего не удалось обнаружить.