Юрий Мори - Римаут

В дальнем углу подвала желтой заплаткой на серо-коричневом фоне выделялась куча песка, частично раскиданного по полу, но явно брошенного на середине работы.

Яркая точка светодиода в телефоне освещала хорошо, но недалеко. Здесь бы обычный фонарь, на батарейках. У отца есть такой в машине, но не возвращаться же… Тишина. Нигде ничего не капает, не шуршит. Полностью мертвое место, кому отсюда звать, зачем?

– Здесь кто-нибудь есть? – шепотом спросила Агата. Звуки гасли, будто их впитывали стены. Никто не откликнулся.

А ведь страшно, запоздало подумала девочка. Сыро, холодно и неуютно. Ощущение полусна прошло, и она задумалась о происходящем. Кому здесь быть?

«Я здесь…» , – вновь слышится в голове. – «Помоги мне…» .

Слова оборвались. Агата повертела головой, подсвечивая телефоном то ящики, то стены, заглянула в самые дальние уголки подвала. Потолок нависал над девушкой, словно давил ее своей бездушной громадой. Она взглянула вверх и увидела пробежавшие тени – словно дым, в порывах ветра ткущий странные картины. Женщина с собакой на поводке. Нет, не женщина, почудилось – просто движение, сотканное из паутины и ночного страха. Агата посветила туда фонариком и… Нет, никого. Она вернулась к лестнице наверх, вышла, и уже отсюда, с первого этажа, услышала истошный крик брата. Побежала и попала в свою комнату на секунду раньше родителей.

Она отвлеклась от воспоминаний.

Улица вывела Агату в центр городка. Вот здесь уже была какая-то жизнь, не то, что на окраине: пахло булочками из призывно открытой двери пекарни, молодой парень с ведром и тряпкой отмывал витрину магазина одежды от пыли. Очень медленно, изредка сигналя, проехала машина. Водителю приходилось пропускать всех – степенную даму с сумкой для покупок, пару школьников, полицейского, вышедшего из кафе с пончиком в руке.

Отец замучается здесь ездить, вдруг подумала Агата. Он же привык к большому городу, к другим скоростям. Про Виктора – любителя погонять, и говорить было нечего.

Машина пропустила и ее, переходившую площадь перед ратушей, объехала фонтан по кругу и скрылась в одной из радиально уходивших в стороны улочек. Мимо проехал на велосипеде насупленный почтальон, то ли сильно невыспавшийся, то ли болеющий чем-то. Уж очень у него было несчастное лицо. Хмурое и искаженное неприятной гримасой. Форменная сумка сползла с плеча и время от времени хлопала мужчину по бедру, тоже не добавляя ему оптимизма.

Странно, но в отличие от Глобурга, в городке вообще не было видно собак. Вот кошек – сколько угодно: и спавших на мостовой, и бредущих по своим делам; одна даже на бортике фонтана улеглась, внимательно рассматривая прохожих. А собак даже не слышно.

Школа нашлась ровно в том месте, где ее и советовал искать навигатор. Двухэтажный домик с крупной фигурой совы над входом. Птица выглядела сытой и довольной жизнью, что сразу поднимало настроение входящим. Внутри оказалось всего трое учителей, да и детей – от шести и старше – не больше трех десятков. Римаут совсем маленький, а в окрестных деревнях тоже не сказать, чтобы многолюдно.

– Меня зовут Агата Фроман, – представилась она всем сразу, заходя в класс.

Учительница, госпожа Петерс, кивнула, записала ее фамилию и предложила занять свободную парту. Таких мест было полно, но Агата предпочла сесть не одна, а рядом с девушкой чуть младше себя, с выкрашенными в розовый и фиолетовый прядями волос. Неожиданно яркое пятно в скучном школьном быте, надо было познакомиться. Краем глаза она оценила и пару парней чуть левее, один так, ничего… Но не к ним же было садиться.

– Я слышала, ты – Агата, – сказала новая знакомая и представилась сама. – Я Энни. Ты к нам надолго?

Агата расстегнула рюкзак, вынимая тетрадки. Потом поискала ручку.

– Не знаю. Пока папа будет работать здесь.

– А-а-а! Это же вы купили дом убийцы? – неожиданно спросила Энни. В глазах у нее были интерес и немного страха.

– Какого… убийцы?! – оторопев, переспросила Агата. Перед ее глазами мелькнул несчастный продавец дома, в последний раз смотревший на свой бывший дворик.

– Кукольника же! – откликнулась Энни. – Страшный человек, так моя мама говорит…

Госпожа Петерс неодобрительно глянула на девочек. Они замолчали, и начался урок: ненавистная математика, но что ж поделать. Агате было страшно интересно, почему господина Реца считают убийцей, но она сдерживалась до перемены. За открытым окном, словно комментируя скучные формулы на доске, переговаривались птицы. Вся атмосфера в школе, как и в остальном городке, была сонной, словно переехав сюда, проваливаешься лет на пятьдесят назад.