Максим Шанин - Заблудшие

Дверь веранды уже была разбита в щепки, и несколько человек в грязных сапогах штурмовали дом. Они рубили топором толстую дверь, пыхтели и отталкивали друг друга, каждый хотел вбежать внутрь первым.

– Где этот зассанец! – кричал самый старый из «бледноглазых» братьев. Он рубил дверь тем самым топором, который Сергей обнаружил в лобовом стекле отцовской машины.

– Давай его сюда, Евдокия! Открой дверь, а то и тебе не поздоровится! – кричал тот, что стоял позади всех. Он переминался с ноги на ногу, топора ему не досталось, поэтому он томился в ожидании, вооружившись вилами, на которых еще остались куски навоза. Он вечером, как раз перед грозой, собирал этими вилами свиной навоз, укладывал его в алюминиевую тачку и увозил в кучу, за свинарником.

Двое старших старательно орудовали топорами, не целясь, лупили, что есть силы по массивной двери, за которыми их ждала баба Дуся с чугунной сковородой в руке. Она желала лишь одного: чтобы молодые родители успели как можно дальше уйти от дома, чтобы темнота леса укрыла их от трех безумцев, которые очень не любили чужаков…

Массивная дверь все же поддалась. Сильным пинком старший, которого Евдокия назвала Васяткой, вышиб последнюю петлю, дверь рухнула на пол, и все трое ввалились в узкий коридор. Из двери, что была справа от коридора, вылетела чугунная сковорода, управляемая старой, но до сих пор еще сильной рукой бабы Дуси, и угодила Васятке прямо в нос. Кость противно хрустнула, кровь из носа хлынула во все стороны. Старший брат заревел, схватился руками за нос и, скорчившись, упал на пол.

– Ты что, старуха, против своих прешь? – крикнул тот, что был с вилами. В коридоре ими не размахнешься, но ему очень хотелось применить свое орудие не по назначению. Он толкнул впереди стоящего брата на бабку.

Баба Дуся продолжала махать сковородой влево и вправо, сковорода ударялась о стены коридора и больно отдавала вибрацией в руку старушки.

В это время Васятка, очухавшись, схватил старуху за ногу и резко потянул на себя. Баба Дуся отшатнулась назад, и тот, что стоял перед ней, перешагнул через брата и толкнул хозяйку дома со всей силы.

Огонь тем временем перекинулся с машины на навес, с навеса на веранду, с веранду на стены и крышу дома. Рубероид на крыше очень быстро перенял эстафету, и к тому моменту, как баба Дуся расквасила Васятке нос, горела уже добрая половина крыши.

От толчка старушка пролетела метра два и плюхнулась в конце коридора. Она только и успела, что встать и отбежать в спальню в поисках нового орудия защиты, но в спальне, кроме подушек, сложенных пирамидкой в изголовье железной кровати, ничего подходящего не было. Подушки полетели в братьев, один из которых уже нащупал выключатель.

Трещало дерево, пожираемое огнем. Сергей тянул Лену вперед, вот они уже и добрались до конца огорода, мужчина пинками выломал сухие старые доски забора, уже пролез сам и протянул руки в проем.

– Давай ребенка, – шепнул Сергей жене. Лена отдала малыша папе, затем бросила в проем забора пакет, и уже стала пролезать в дыру, как треск огня заставил ее обернуться. То, что увидела девушка, вызвало у нее рвотные позывы. В большом окне спальни баба Дуся отмахивалась от троих мужчин маленькой подушкой, и тут в ее живот с большого размаха вонзились вилы. Евдокия охнула, чуть присела и, в это же мгновение, на ее голову рухнул тот самый топор, что Сергей обнаружил в лобовом стекле их «Тойоты». Елена отчетливо видела, как голова бабы Дуси раскололась сверху на две части, и фонтан крови, наверное, вперемешку с мозгами, брызнул из размозженной головы бедной старушки, окрашивая всю комнату бурыми, красными и розоватыми пятнами.

Елена упала на землю. Ее рвало, голова кружилась, ноги стали ватными.

– Что с тобой? – встревоженно спросил Сергей. Он бросил пакет и освободившейся рукой стал вытаскивать жену из проема в заборе, ее ноги до сих пор оставались в огороде старушки.

– Тебе плохо? – спросил Сергей, хотя и так слышал, как жену рвало.

– Баба Дуся… – отдышавшись, сказала Лена, – они ее убили… вилами сначала, а потом топором по голове… Сергей взглянул на окно спальни полыхавшего дома, но ничего не увидел. И никого…

– Эй, зассанец! – услышали Сергей с Леной где-то совсем рядом, – не прячься, выходи, поговорим.

Молча, стараясь не шуметь, они двинулись по полю, расстилавшемуся километра на полтора вперед. Дождь уже закончился, тучи рассеялись, звезды и луна освещали землю; было видно коровник на поле справа от огорода, над которым одиноко светил фонарь. «Вот лучше бы сейчас пошел дождь» – думал Сергей, пригнувшись, пробираясь по полю, – «было бы и темно, и не слышно наших шагов». Но природа издевалась над несчастной семьей.