Наталья Тимошенко - Жмурки

В любом случае Анюте она ничего не сказала.

До обеда остаться с Никитой наедине и рассказать ему о призраке Яне так и не удалось, а делать это в присутствии остальных она не посчитала возможным. Как минимум трое из гостей не были в курсе этой стороны ее жизни, а Дашу, насколько Яна знала, Никита и вовсе старался ограничивать от всего, что связано с экстрасенсорикой, хоть она прекрасно знала о способностях старшего брата.

После обеда вся компания собралась идти к пруду, чтобы немного позагорать и половить рыбу, но у Яны к тому времени разболелась голова, и она решила остаться дома. Бессонная ночь не могла не сказаться на состоянии, правильнее будет немного отдохнуть. Тем не менее, выпив таблетку, она не пошла в спальню, а осталась в гостиной. Ее внимание привлекло фортепиано, звуки которого она слышала ночью. Воспользовавшись тем, что никто не услышит ее фальшивую игру, Яна открыла крышку и коснулась клавиш. Она так давно не играла, но пальцы все равно все помнили, хоть и ставились в нужное положение теперь с трудом. Несколько раз она сбивалась, но упрямо начинала заново, пока наконец Лунная соната не вышла более или менее сносно. Лишь когда музыка стихла, позади послышался голос Никиты:

– Не знал, что ты умеешь играть.

Яна вздрогнула от неожиданности и захлопнула крышку фортепиано, хотя по расслабленной позе Никиты, прислонившегося плечом к дверному косяку, было понятно, что стоит тут он уже давно, поэтому делать вид, что только что села, нет никакого смысла.

– Немного, – призналась Яна. – Любовь к музыке у меня наследственная. Моя тетя – известная скрипачка.

– В самом деле? – Никита оторвался от косяка, подошел ближе и сел на диван.

– Алена Васильева.

– Никогда не слышал.

– Можно подумать, ты так уж силен в музыке.

– Эй, у меня дома есть гитара!

– В самом деле? – передразнила его Яна, приподняв брови. Дома у Никиты она была дважды и никакой гитары там не видела. Правда, была она на кухне и в гостиной, если он хранит инструмент в спальне, то она и не могла видеть. Гитара ведь не фортепиано, которому нужно много места, поэтому чаще всего стоит оно в гостиной.

– Она просто в комнате, – признался Никита, а затем смущенно улыбнулся и добавил: – У Даши. Но я тоже умею играть! «В траве сидел кузнечик».

Яна рассмеялась.

– Почему она не научила тебя чему-то посложнее?

– При всех моих талантах к этому я оказался совершенно бездарен. А тебя кто научил играть? Тетя?

– Папа.

– Он тоже умеет? – Никита искренне удивился. – Бывший следователь, делающий мебель ручной работы и умеющий играть на фортепиано?

– Теперь ты понимаешь, что у Элизы не было шансов.

– Да уж, – согласился Никита. – Твоему отцу есть чем цеплять девушек на десять лет младше.

– Можно подумать, университетскому преподавателю, обладающему экстрасенсорным даром и умеющему играть на гитаре «Кузнечика», нечем, – поддела Яна и тут же смутилась от двусмысленности своих слов. Тем более Никита смотрел на нее внимательно, не улыбался, но и взгляд не отводил. Поэтому Яна поспешила перевести тему: – А ты почему не пошел с остальными?

Никита молча рассматривал ее еще несколько секунд, а затем моргнул, будто сбрасывая с себя оцепенение, откинулся на спинку дивана и развел руками:

– Я не большой любитель обнажаться перед посторонними людьми. А если учесть, что Анна наверняка будет снимать свои видео и выкладывать их в интернет, то я предпочитаю держаться как можно дальше от пруда.

Яна понимающе кивнула.

– Но это даже хорошо, – сказала она. – Мне как раз нужно тебе кое-что рассказать, а делать это при всех показалось неправильным.

Взгляд Никиты неуловимо изменился. Теперь в нем появилась настороженность, смутившая Яну еще больше. Конечно, это ведь она решила сменить тему, он об этом пока ничего не знал и, наверное, подумал, что она хочет сказать ему что-то в продолжение предыдущего разговора, который явно намекал на определенное направление. Яна поспешила сказать:

– Сегодня ночью я видела призрак.

Она думала, что теперь на его лице проступит облегчение, но вместо этого там мелькнуло… разочарование?

– Призрак? – Если Никита и был чем-то разочарован, то виду не подал, и в голосе звучало только естественное любопытство.

– Да, – Яна кивнула. – Призрак девушки. В платье, может быть, сарафане, с длинными светлыми волосами и – что самое странное – с завязанными лентой глазами.

Никита снова несколько длинных секунд разглядывал ее, а затем спросил: