Марк Новак: Охота

В лесу было необычайно тихо, вся живность будто боялась себя выдать – она предпочла залечь куда поглубже и не выходить без лишней надобности. Только слабая исхудавшая олениха больше не могла терпеть жажду и украдкой подбиралась к озеру. Хотя и озером это можно было назвать с трудом – некогда красивый обширный водоём уже давно лишился как своих масштабов, так и обитателей, в воде можно было разглядеть лишь несколько шустрых мальков. Животные с неохотой пили из этой лужицы, но на ближайшие пять километров это был единственный источник воды. Олениха ступала медленно и неуклюже, она давно не ела и сил на нормальное передвижение явно не хватало. Переступив через ветку, животное тихо подошло к берегу, но начав только наклонять голову к воде, внезапно насторожилось – уши плотно прижались к голове, глаза стали внимательно осматривать местность вокруг, а мышцы напряглись в готовности сию же минуту мчать в безопасное место. Поняв, что за ней наблюдают, олениха решила отступить, но сделав только шаг назад, щелкнул спусковой курок, и через долю секунды арбалетный болт пролетел в сантиметре от ее спины. Зверь мгновенно пригнул голову и вложил остатки своей энергии в лапы, чтобы в несколько мощных прыжков добежать до деревьев, которые скрыли его от глаз охотников и позволили в безопасности добраться до небольшой поляны.

– Твою мать! Опять ты промазал! На кой хрен вообще с нами ходишь?! – Грегор вышел из засады и с недовольным видом подошёл к напарнику.

– А сам чего не выстрелил, раз, сука, такой меткий?! – второй аккуратно поднялся из-за камня, за которым он прятался, и убрал арбалет за спину.

– Потому что ты, Ларс, её уже спугнул.

– Да ты и сам сегодня немного наловил: два чахлых зайца и белка, – Ларс отчаянно не хотел признавать, что сегодня он оказался бесполезен.

– Я хоть что-то принесу, а твои опять будут воду с солью хлебать, – Грегор старался не подавать виду, что и сам расстроен сегодняшней охотой.

– Да заткнись ты уже! У нас в погребе ещё осталась мука, и овощей где-то мешок валяется.

– Ага, то-то вся семья наестся.

– Если так переживаешь за мою семью, лучше отдай зайца, а не языком чеши! – хоть Ларс и сказал так, он бы отказался от подачки, если бы напарник действительно решил поделиться добычей. Он молод, горяч и горд, и просто не может принести семье зайца, которого благородно подарил дядюшка Грегор, чтобы жена и дети его никчёмного друга не умерли с голоду.

– Нам самим этого ненадолго хватит, так что не выёживайся. И вообще, пора возвращаться – сегодня здесь больше ничего не светит.

Оглянувшись в последний раз на мрачную глубину леса, охотники взяли всё своё снаряжение и молча направились обратно в деревню.

* * *

Малена была в ярости. Ещё недавно этот подонок клялся ей в любви, а теперь утверждает, что их союз не принесёт никому из них счастья и лучше расстаться сейчас. Женщина прекрасно знала, откуда такая внезапная перемена – сразу несколько человек рассказала ей, что её ненаглядный последнее время зачастил к мяснику, причём мяса так ни разу и не взял, а вот с хозяйской дочкой за домом ему зажиматься понравилось.

– Послушай, мы ведь взрослые люди и должны понимать, что любовь не может длиться вечно, – парень активно махал руками, пытаясь жестами подкрепить свои слова.

– Мы встречались меньше месяца! Йоанн, за сколько дней тебе наскучила моя любовь? – Малена не понимала, что её бесит больше – само расставание или эти глупые отговорки.

– Этого времени мне хватило, чтобы понять свои чувства. Пропала та страсть, которая объединяла нас раньше, – напускная грусть сделала мужское лицо нелепым, но сам он был уверен, что идеально отыгрывает лирического героя.

– А с той потаскухой, значит чувствуешь?!

Как только речь зашла об измене, вокруг все затихли. Торговки мигом прекратили тараторить, плотник, чинивший крышу, так и замер с занесённым молотком, даже собаки, казалось, перестали лаять друг на друга. Все выжидали очередной повод для сплетен.

– Ну и катись к чёрту! Мне итак надоело твоё вечное враньё. Рассказывай теперь свои сказки этой идиотке. Хотя, учитывая сколько яда в твоих словах, ты скоро сам от него и помрёшь. Тогда-то я и спляшу на твоей могиле! Чтоб ты сдох, да побыстрее!

Малена не задумывалась о своих словах – она ненавидела этого человека и к тому же любила, от чего ненависть только усиливалась. Ярость не позволяла ей контролировать свои слова, и когда она пожелала своему некогда возлюбленному смерти, она лишь хотела обидеть его также, как это сделал он. С этого и началась её новая жизнь.