Ренат Мамбетов - Путь Z. Книга вторая - круиз во льдах

Уже когда спустя час мужчины грелись в раскочегаренных салонах вездеходов, жалели погибшего охотника, когда Суворов уснул с замотанными бинтами ладонями и затянутым жгутом на ноге, когда все успокоились и без остановки хвалили смекалку подоспевшего Илюши, Агарес сплюнул желтой слюной под ноги и процедил:

– Гребаные умники, сразу не додумались трактор пригнать?

Атлантический океан, Карибы. На 800 км восточнее острова Барбадос.

Круизный лайнер Costa Grandiosa.

14.326053230750478, -53.39340418745563

1 февраля

Толпа мертвецов, состоящая из мужчин в шортах, женщин в купальниках и матросов в белой форме, колыхалась на нижней палубе. Толпа постанывала, рычала, чавкала, гремела перевернутыми стульями и топтала босыми ногами осколки стекла. Некогда загорелые упругие тела людей, изнеженных круизом, превратились в отвратительные обезображенные язвами туловища с окровавленными ногами и руками. С раззявленными пастями и слипшимися волосами.

И эта толпа глазела на маленькую девочку лет восьми, которая тряслась всем телом и прижимала к себе небольшой рюкзачок. Девочка стояла на высокой сцене перед толпой зомби.

Сенька вскрикнул, но тут же прикрыл рот ладонью – впрочем, его никто не услышал.

Сцена, на которой с ноги на ногу переминалась девочка, служила местом выступления джазовой группы лайнера. Вечерами до эпидемии чернокожие артисты, вооружившись саксофонами, выдавали публике восхитительные выступления посреди океана. Музыка сближала туристов, а дурманящий соленый воздух способствовал раскрепощению нравов.

Эти же чернокожие джаз-бэнгеры толкались сейчас вместе с другими мертвецами перед своей родной сценой, уже без инструментов в руках. Зато с явно оголодавшими физиономиями и пустыми белесыми глазами. Впрочем, глаз их Сенька не видел, только догадывался, какого они цвета.

Сенька не понимал, что собралась делать девочка и как она забралась на сцену, но думал, что ничего хорошего от ее затеи ждать не стоит. Девчушка явно хотела решиться на необдуманный поступок и медлила.

Немцы же продолжали как ни в чем не бывало носить ящики и тюки к катеру. Светловолосые мужики с рельефными плечами, видимо, чувствовали себя нормально на одной палубе с зомби. С девочкой на сцене их разделяло метров пятьдесят, но видеть они ее не могли – слишком много мертвецов толпились вокруг сцены и жадно смотрели на ребенка, задрав свои головы.

Яхта опять сблизилась с лайнером. Наверное, чтобы сразу принять новых пассажиров в лице двух мужчин. Немцы, наконец, закончили носить поклажу, один из них забрался в лодку, а второй примерялся к рычагу лебедки.

«Как же он запрыгнет в катер, когда тот начнет опускаться?» – промелькнула мысль в голове у Сеньки, и он тут же получил на нее ответ.

Высокий беловолосый немец повязал на пояс длинный шнур, такой, как бывают у альпинистов, а второй его конец с карабином защелкнул на перилах.

«Ясно, спуститься по отвесному борту лайнера, пока катер будет медленно стравливаться вниз системой блоков».

Немец, сидящий в катере, показал два поднятых вверх пальца, и его друг, кивнув головой, взялся за рычаг.

«А девочка?» – подумал Сенька, наблюдая за разворачивающимися событиями с верхней палубы.

А девочка сделала то, чему потом Сенька долго искал подходящее слово, пока его память не выдала термин «сюрреализм». Именно так на экскурсии в художественном музее обозвала тетенька-экскурсовод картину со стекающими с ветки дерева часами.

Девчушка перекинула рюкзачок на спину, разбежалась и прыгнула на палубные перила.

– А-а-а-а-а! – закричал Сенька, переполошив и немцев, и зомби, и кота, который шмыгнул в люк.

Девчушка неслась по кромке блестящего верхнего поручня, перепрыгивала протянутые руки мертвецов и быстро сближалась со спасательным катером. «Акробатка, – вспомнил Сенька, – маленькая акробатка!» Точно! Это она выступала по вечерам в составе небольшой цирковой группы – ходила по канату.

– Смелая! – продолжал восхищаться он, глядя, как мелькают маленькие ножки, а тупые мертвецы не успевают за летящей, словно на крыльях, девочкой.

Картина, действительно, была сюрреалистичной.

– Давай, давай, давай! – в голос орал Сенька, позабыв про безопасность. Он яростно лупил кулаком себя в грудь, словно это он несся по тонким перилам над толпой мертвецов.

Беловолосые мужчины тоже замерли с открытыми ртами, не обращая внимания, что толпа мертвецов уже колыхнулась в их сторону.