Алексей Егоров - Грех извне 2 - Счастье в запретном

– По словам таких как ты, я уже проклят.

Эстиний покачал головой, не соглашаясь. Не он придумал правила, что все соблюдают. Не его это выдумка. Он всего лишь объясняет правила, порой интерпретирует в удобном ему направлении – стоит это признать.

Тема слишком сложная, чтобы зацикливаться на ней.

– Не хочешь последовать примеру Дшины? – спросил Эстиний, кивнул на спящую.

– А в это время ты за помощью побежишь, ха.

Назгал понимал, какую глупость сказал. Священник, если бы хотел, давно мог избавиться от непрошеных гостей. Этого он не сделал. Платой за молчание стала возможность поговорить.

Старик и юнец, словно два мира встретились.

Ни тот, ни другой не чувствовали неловкости. Хотя Назгал понимал, что под маской Эстиния скрывается нечто иное. Оно не утратило своей сущности, хотя провело среди крестьян семь лет, если верить Дшине. Девушка могла ошибаться, ведь течение времени для нее загадка.

– Ладно, – Назгал облизнул губы. – Глупость сказал. Мне сон не нужен, потому не сплю.

– Не нужен? Как так.

– Я могу спать. Захочу и сплю. Не тело требует. Так же с холодом. С едой вот проблема. Все хочется, да много.

– Первая потребность, – кивнул Эстиний.

– А сон уже не нужен.

– Сон не нужен, – повторил священник, задумчиво глядя на девушку. – А она? Взял ты ее с особыми целями.

Назгал усмехнулся. Мог просто сказать, что захотел мяса. Пусть этот болтун ужаснется. Рядом с ним сидит настоящее чудовище. Людоед! Существо не брезгующее мясом себе подобных.

Для таких проклятых особое место в болоте Первого врага.

Вместо этого Назгал мягко спрыгнул с кровати, выпрямился и расставил ноги на ширину плеч. Он указал рукой на свой низ, словно заманивая собеседника в ловушку. Жуткая ухмылка рассекла лицо парня. Он знал, что последует потом.

Узнав, что гость – людоед, Эстиний ужаснется не так, как увидев пустоту в его кошельке.

Назгал уже понял, что священник неплохо понимает в человеческом теле. Ему не составило труда понять, что в теле гостя образовалась незаполняемая пустота.

– Кто это сделал с тобой?! – вырвался дрожащий шепот Эстиния.

– Сам, – с гордостью ответил Назгал, упирая руки в бока. – Тебе не советую. Тебе уже это без надобности, само отвалилось. Или я не прав?

В этом Назгал не ошибался.

Лишь неизлечимая болезнь может приделать человеку крылья, вознести до эфирной бесконечности. Последний такой случай произошел буквально на глазах Назгала. Процессия с телом всадника прошла мимо. Судьба Эстиния предрешена. Он обязан занять положенное ему место среди возвышенных.

Даже в Имирте, родной назгаловой деревне, существовал собственный святой. Нетленный дед, выбравшийся из болота, чтобы спасти общинников от чудовищной болезни. Прикосновение к нетленной плоти обратило болезнь, заставило ее убраться из Имирта. А после этого святой чудесным образом превратился в гниющую массу. Кости лежат под алтарем.

Эта история произошла задолго до рождения Назгала, но он знал ее хорошо. И верил в правдивость.

Раньше.

Тот нетленный дед не просто история, он словно до сих пор жил среди общинников. Проник червяком в их умы, где окуклился, ожидая благоприятной обстановки.

Зародыш идеи, разъедающий остатки свободного разума.

Своим последним актом всадник Лагор уничтожил этого червяка в разуме Назгала.

В жизни все оказалось не настолько весело.

Теперь деревенский священник собирался занять место среди просветленных. Назгал подумал, что это хорошая идея. Эстиний выбрал иной путь для освобождения.

Глава 3

К вечеру Назгал убедился, что священник не врал.

Собравшиеся на вечернюю молитву общинники обсуждали, как они гоняли демонов по округе. Поймали несколько птиц, в которых по их мнению вселились потусторонние сущности.

Словно некий Езжнан настолько заскучал, что обратил внимание на деревню с двумя десятками дворов. Мог бы наслать чудищ на город, где поживы больше. Но то – город, он далеко, а своя деревня значительней.

Слаб не только человек, но и Первый враг.

Эстиний не спешил начинать проповедь. Сидел в каморке с гостями. Оказалось, что из комнаты прекрасно слышно, о чем говорят собравшиеся. Назгал оценил хитроумие священника. Подобный поступок достоин поощрения от Первого врага. Жаль, что он настолько немощен. Где его дары, где все те ужасы, о которых рассказывают старики?

Назгал видел только то, что деревенские сами их создают.

Пойманных птиц, зайцев растерзали, выпотрошили. Но есть не стали. Над ними провели глумливые ритуалы. Еще живыми, измученными закопали на перекрестке. Обязательно помочились на эти холмики, чтобы оскорбить, а значит – лишить силы злобных духов.