Сергей Сироткин - Путь. Часть 3. Последняя мысль

– Никто, – пояснил начальник охраны. – Проскользнул неведомым мне образом.

– Кто такой? – спросил Световид монаха.

– Меня зовут Ас, – мысленно ответил послушник.

– Он – твой потомок, Световид. Он из сиддхов, – прозвучал голос Квита в чертогах.

– Это я вижу, упырь, – подозрительно усмехнулся повелитель Света. – Не вижу причины, по которой он здесь находится и пытается вдобавок прикоснуться к кристаллу.

– Причина простая – воля Творца, – заявил Квит.

– А ты у Творца на посылках! Так? – уточнил бог.

– Верно! И на посылках тоже!

– Никаких указаний от Творца я не получал, а верить порождению Тьмы не намерен! – грозно молвил Световид, давая понять, что просто так прикоснуться к камню не позволит.

– Искра Света у меня, а значит, я имею право прикоснуться к камню, – не менее грозно бросил Квит.

– Ты – имеешь, он – нет! – усмехнулся бог, и ангелы немедленно взмыли ввысь, преграждая Асу путь к камню.

– Присмотрись к своему потомку, – спокойно произнёс упырь, – в его душе сейчас свет от моей искры. Потому не мешай! Всё равно остановить нас ты не в силах.

– В силах я или нет – это мы можем проверить.

– Зачем?! Ты знаешь закон! Только существо, обладающее искрой, способно прикоснуться к камню, остальные немедленно сгинут. Так какой тебе прок вставать у нас на пути?

– А вот, упрямый я! – засмеялся Световид.

– Как и твой потомок! – то ли упрекнул бога, то ли просто констатировал факт Квит. – Прикоснись к камню! – прогремел он Асу так сильно, что послушник неожиданно для себя рванул ввысь и в мгновение ока, преодолев заслон ангелов, растолкав их, оказался прямо у кристалла.

Ангелы от неожиданности на миг оторопели, но, быстро оценив обстановку, ринулись к Асу, только безрезультатно. Мгновения замешательства детей Света было достаточно, чтобы послушник, не мешкая, дотронулся до граней кристалла. И как только он это сделал, то сразу исчез.

– Ну, либо сгинул, либо нет, – улыбаясь, подытожил Световид.

– Зачем мы ему мешали? – поинтересовался Гавриил.

– Работа такая, – пояснил бог. – Если каждого пускать к кристаллу, то чертоги Света превратятся в проходной двор для желающих попытать счастья в испытании: «сгину, не сгину». А так, будут знать, что здесь нечего шастать! – наигранно засмеялся он, и, раскрыв двери, скрылся в своих покоях, где смех бога сразу прекратился, и Световид, став неожиданно хмурым, погрузился в неведомые никому размышления.

Ас ощутил резкую, пронзительную боль, словно его проткнули насквозь острым, но в зазубринах клинком, причём одновременно и плоть, и душу, и разум. Монах застонал и, услышав свой стон, постепенно осознал, что находится в своём теле, лежащем на тверди мира. Боль не унималась, делая себя невыносимой. Она клокотала, выворачивая сущность наизнанку, не ослабляя своей жуткой хватки, словно стремилась разорвать человека.

– Что со мной?! – простонал Ас.

– В твоей душе занимает место часть искры Света, – мысленно пояснил Квит. – Не сопротивляйся, и боль быстро утихнет.

Ас не в силах более терпеть столь жуткие мучения, следуя совету Квита, постарался расслабиться, но сделать это оказалось невероятно сложно. Всё тело сковало судорогами. Душа стенала и рвалась, как натянутая жила, готовая лопнуть в любой миг. Разум хаотично скакал с одной мысли на другую, пытаясь освободиться от навязчивой идеи наложить на себя руки, лишь бы боль прекратилась. И только, приложив невероятные усилия воли, Ас смог взять себя под контроль, и, сделав самый сложный в своей жизни выдох, после которого тело слегка расслабилось, в душе произошла вспышка, обжигающая всю сущность. С каждым мигом распространения Света в душе Ас всё больше расслаблялся. Тело перестало сотрясаться от судорог, а разум оставил мысли о самоубийстве. Боль отступила. Искра стремительно окутала тёмную часть человеческой души, полностью поглотив её, и стала мерно пульсировать в такт биению сердца.

– А-ах! – выдохнул Ас, освободившись от боли. Он обнял голову и, замерев в позе эмбриона, прислушался к себе.

Стало неимоверно спокойно. Мысли потекли размеренно, в душе воцарилась гармония. Ас почувствовал себя совершенно обновлённым существом, умиротворённым и ясно мыслящим, знающим и видящим свой путь, а главное – цель пути. Все чувства обострились. Казалось, он слышит всё и всех в этом закрытом мире, видит каждое существо и ощущает его мировосприятие, переживания и боль. А боли в мире находилось огромное количество. Подобно бескрайнему океану она плескалась и пенилась в душах живых существ, населяющих мир. И послушник был призван унять эту боль, а при невозможности – обязательно поглотить.