Майкл Форд - Мистер Белый - Семейные проблемы. Часть 2

Гвенда не подавала виду, что была оскорблена. Брак, который длиться уже одиннадцать лет… а она всё ещё до сих пор к нему не привыкла. Помнится, она тоже была такой дерзкой… типа гангстершой… тогда Гвенда с ним познакомилась в лесу… подруга её пригласила переночевать там ночку у костра. В общем сходить в поход. Там она и встретила его… Такой брутальный… С набриоленными волосами… Разумеется в то время он не был пьяницей. Пил только по праздником, например как в этот день, у костра. – Гвенда посмотрела на своего мужа. Такого несчастного и вечно сердитого. – Видимо алкоголь и правда бьёт по нервам, – подумала она.

Василий Оллскоп всей душой ненавидел своего отца. Потому что тот не находил путей решения проблем, а только сильнее уходил от них, как кролик.

– Возомнил себя царём зверей, папочка? Чёж ты кричишь на свою жену? Хочешь казаться сильным? – Он кинул ручку вверх, там она и повисла. – Да не в этом сила, идиот, – сказал, стиснув зубы Вася. Он смотрел в потолок. Перелёг на сторону там, где были ноги, от смешной, но потенциальной смерти. Именна эта ругань взрослых ему никогда не давала уснуть и вечно раздражала. Василий чувствовал, как постепенно внутренне умирает его мать и как отец скатывается на уровни ниже. – Однажды, я тебя убью, мразь. – Его глаза стали стеклянными. Будто мёртвые. Не двигались с места. Он смотрел на ручку. Дышать Оллскоп и вовсе перестал. – За всё сука, убью! За то, что не даёшь нам спокойно жить, за то, что приходишь с утра пораньше, всех будешь с перегаром, за то, что достаёшь мою бедную маму по всяким пустякам, лишь бы докопаться, за то, что нихрена не делаешь и за то, что у других губишь надежду! Ты, сука, венец наших несчастий, его производитель! Ты, блять, в конце концов обосрал мою мечту! – Ручка упала на открытое пространство между пяток. Там где могла быть Васина голова.

Оллскоп встал. Добрался до окна, посмотрел вперёд. Там он увидел зябликов, жаворонков и ещё кого-то, в чём он не разбирается. Впервые увидел их в этом году. Да и особого значения тот этому не уделил. А ведь сейчас как раз наступала настоящая весна! Температура пошла на повышение, началась оттепель! А продолжительность дня теперь прибавилось на шесть часов тридцать три минуты! Это говорит о том, что начался апрель!

Василий, недовольный тем, что его разбудили неподобающим образом, пялился в окно за которым виднелись самые красивые дома в Алимровке. Сначала идёт Додсоновский дом – весь из себя красный, отделанный штукатуркой, поэтому и сочный… с двухскатной бордовой крышей из металлочерепицы, (других он не видел, т.к. вид сбоку, но всё же – визуализирует) потом следом идёт дом Дэвисов, и дом Барлоунов. Как же Оллскоп их ненавидел. “ У них такие дома! По-любому их родители жопу власти лижут! А их дети чё? Такие слабые! Вот пускай и получают, чтобы их жизнь не казалось такой уж и сладкой ”. Оллскоп отвёл голову в сторону. “ Этот Ричард… почему он так был добр ко мне? ”.

– – -

– Мам, давай хватит такой заботы? – заявила Марта однажды утром. Обри Додсон стала такой бдительной, поскольку у неё ушёл из жизни муж. Уже как пять лет. Тогда её ребёнку было всего девять… а кажется всё это было вчера. Погиб он в январе семнадцатого числа 2010 года. В аварийной катастрофе. Столкнулась его Lada Granta с грузовиком Volvo. Тогда Обри делала пельмени, когда прозвенел телефон. Та поспешно вытерла руки водой и подняла трубку. Когда она услышала слова МЧСэвщика тут же вспомнила слова любимого:

– Я быстро, туда и обратно,

Как ни странно, в тот день Рэнделл поехал за хлебом. Обри сказала, что будет ждать, а потом они всей семьёй посмотрят какой-нибудь фильм. “Будь осторожен” Обри не сказала. Я виновата, почему я не была настолько зоркой? А может это всё из-за той ссоры? Что произошла вчера! ДА, ТОЧНО. Из-за мелочи он и врезался преднамеренно в грузовик. Видимо на почве, что я не заперла дверь на ночь. Она посмотрела на пельмени. Вслед взялась за голову. Господи, что я несу?

– Ну всё, впредь я буду внимательна! Я не хочу потерять ещё одного главного человека в моей жизни! Ангелину, – сказала она шёпотом.

Вспоминая дела минувших дней, она боялась, что однажды Марта задаст подобный вопрос. И это случилось.

– Я хочу чтобы с тобой всё было хорошо, а теперь кушай, солнышко, – усталый голос нагнетал бессильность матери. Она не хотела ворошить прошлое.

– Со мной всё будет, только давай не ставить такие рамки надо мной? Я хочу свободы. Я уже не маленькая и хочу сама строить свою жизнь. Если появятся вопросы, обязательно к тебе обращусь. – Марта прикоснулась к её колючей шали. Голову наклонила набок.