Алёна Моденская - Ойме

– Вроде нет. Хотя я не очень хорошо своих предков знаю. – Но тут перед мысленным взором Лёки промелькнула красивая женщина в ярком наряде. – Хотя моя прабабушка была цыганкой. Но это, наверное, не считается?

– Кто знает. Цыгане – они непростой народ. Вы много общались? – Лариса прикрыла глаза, будто спала на ходу.

– Вообще не общались. У неё вся семья погибла в войну, она росла в детдоме. Вышла замуж за моего прадеда, родила детей, а потом сбежала. Больше о ней никто ничего не слышал. – Лёка шмыгнула. Странное дело, когда она что-нибудь творила не по общепринятым правилам, а такое случалось весьма часто, ей всегда пеняли на цыганскую кровь и твердили, что она вся в прабабку, которую никто из ныне живущих родственников толком даже не видел.

– Всё равно она могла свой дар передать тебе. – Лариса так и сидела с закрытыми глазами.

– Какой ещё дар? – удивилась Лёка. Всю жизнь она считала себя бестолочью. Пожалуй, единственным её талантом была варка кофе. Ну, ещё косички неплохо плела.

– Кофе – это тебе не просто так, – подала голос Яна. – Кофе – это волшебный напиток, у него, если хочешь своя магия. Не каждому он открывается, и не каждый может его вкусно приготовить. Хотя вкус не главное, главное – приготовить так, как понравится конкретному человеку. Кофе – интимный напиток.

Лёка только хмыкнула. Она никогда не воспринимала кофе как что-то необычное. Стоп. А откуда они знают?

Задать вопрос Лёка не успела. Вернее, передумала спрашивать, когда увидела, как мазычи разом усмехнулись.

Глаза слипались, клонило в сон. Лёка широко зевнула.

– Ой. Извините.

– Да ладно, чего уж там, – махнула рукой Марта. – Можешь идти домой, ты завтра выходная. Заслужила.

– Эм. Мы что, просто так её отпустим? – Яна длиннющим ногтем указала на Лёку.

Сон мигом улетучился.

– А что ты предлагаешь? – буднично спросила Марта.

Да они говорят о ней, как о пустяке вроде камешка в ботинке. Да ещё и в её присутствии.

На Лёку смотрело несколько пар глаз. Тёмные Ларисы, сливовые Яны, красные (это у Квиле), зелёные (у Марты).

– Я думаю, всё надо оставить как есть, – сказала наконец Лариса. Мазычи переглянулись, возражать никто не стал.

– Только не болтай, – тихо, но отчётливо произнесла Марта.

– Не буду, – пообещала Лёка. Ещё чего – кому-то рассказать такое. Лучше уж сразу в психушку лечь, не дожидаясь санитаров со смирительной рубашкой.

– Вот и славно, – улыбнулся Квиле.

– Тогда до свидания. – Лёка встала из-за стола, кивнула всем сразу и побежала переодеваться. Когда она выходила из «Ойме», зал опустел, а сказочные мазычи исчезли.

Мамины вертикальные сады

Утром Лёка проснулась, когда уже рассвело. Полежала с полминуты, потом резко вскочила, снова плюхнулась на одеяло, свалилась с кресла-кровати, рванула в ванную. И только наспех почистив зубы, наконец-то отчётливо вспомнила, почему она сегодня выходная. Или нет? Или всё приснилось?

В памяти вихрем пронеслись кофевладельцы-мазычи, горящая голова, горький чай Марты, чьи-то сны, черепа. Лёка зажмурилась. Перебирая на ощупь руками, присела на край ванны. Открыла глаза. Вроде всё как обычно.

Умылась ледяной водой. Воспоминания никуда не исчезли. Ну не может всё это быть правдой. Какие ещё ведьмы, бессмертные зомби и огонь вместо волос. Всего этого не существует. Вроде бы. Или существует? А как проверить?

Лёка распустила волосы, причесалась, стала заплетать жгутики и косички. Попыталась рассудить логически. Если всё это вчера было на самом деле, то её на сегодня отпустили. Значит, вызвали сменщицу Марину. Надо просто позвонить и проверить.

Набрав номер Марины, Лёка расхаживала по кухне и слушала длинные гудки.

– А, это ты, – произнёс наконец голос Марины, и она сразу затараторила: – Слушай, ну ты вообще молодец. Могла бы хоть предупредить, что отгул берёшь, а то у меня на сегодня планы были, а Марта на работу вызвала. Ну кто так делает?

– Я это… сама не знала, – промямлила Лёка. – Просто так получилось, извини.

– Ладно, – примирительно произнесла Марина. – Чего звонишь-то?

А вот это Лёка заранее продумать не успела. Но идея появилась.

– Марин, я просто хотела сказать, что там есть одна открытая пачка зернового.

– И что?

– Да ничего, просто. Я её открыла, но ничего так и не сварила. Просто если тебе зёрна понадобятся, то открытая пачка есть.

– А, ну ладно. – Голос Марины стал потише, но и шумы кухни заглохли – видимо, она зашла в подсобку. – Слушай, а чего у тебя случилось-то? Можно же сказать?