Инна Разина - Круговорот наших снов

– Все очень просто и приземленно. Картины художников-мужчин покупают чаще. Надеюсь, тебя это не шокирует? – задираю бровь. – Не знаю, чего ты ожидал. Но я совсем не романтик. Кстати, значение этого имени переводится как стяжание.

– Похоже, оно работает, – усмехается Кирилл. – Сколько стоит та картина, что я видел?

– Сорок тысяч.

– А за прошлый месяц продали пять. Неплохо. Почему отказываешься поднимать цены?

– Хочу, чтобы картины могли купить все, кому они откликнутся. А денег мне вполне хватает.

– Но ты никому об этом не говоришь, да? И вся твоя родня считает, что тебя содержит отец. Все же почему инкогнито?

– Первая причина та же. Таинственность хорошо сказывается на продажах. Во-вторых, я очень ценю свободу и приватность. Терпеть не могу всякие интервью, встречи с поклонниками и подобные вещи. А так меня никто не трогает. Не ждет, что буду соответствовать чьим-то стереотипам. Но, кстати, не сильно я и скрываю. Юра, например, был в курсе. Мы же жили у меня. А насчет родителей: они все-таки мне помогают. Квартиру купили. У меня не было столько денег. Да и сейчас бы не хватило. Но я собираюсь постепенно все вернуть.

– Понятно, – кивает Кирилл. И тут же интересуется: – Ларису давно знаешь?

– Чуть больше трех лет. Познакомились на какой-то тусовке. Поболтали немного. Понравились друг другу. Она пригласила меня в свою галерею. Рассказала, что в названии зашифровано ее имя: Соколова Лариса. А я поделилась, что тоже рисую. Она захотела взглянуть. А потом уговорила меня выставить картины у нее.

– Странно, что мы с тобой не встретились раньше. В той же галерее, например. Я там часто бываю.

– А я нет. Стараюсь соблюдать инкогнито. А с Ларисой мы все же не подруги. Пересекаемся иногда, но на нейтральной территории. Она мне нравится. У нее отличная хватка.

– Да, Лариса молодец! И ее галерея вполне успешная. Ты с ней не прогадала.

– Ты тоже. Это тебе не Элина. Кстати, вы хорошо смотритесь вместе.

В ответ Кирилл бросает на меня недовольный взгляд и кривит губы.

– Да ладно, чего ты? – усмехаюсь я. – Думаешь, не догадываюсь, в какие игры играют взрослые мальчики и девочки? Ты свободен. Лариса, насколько я знаю, тоже. Впрочем, и в других условиях людям мало что мешает.

– Нам обязательно обсуждать мою личную жизнь?

– Нам ее вообще не обязательно обсуждать. Мне она по фигу! Просто перестань вести себя как идиот.

– Слушай, – хмурится он, – ты хоть иногда чувствуешь себя неловко?

– Я? – округляю глаза. – Что-то не припоминаю. Нет, в школе точно такое было. А потом… – морщу лоб, словно старательно вспоминаю. Но не выдерживаю и смеюсь. Кирилл криво ухмыляется в ответ и вдруг спрашивает:

– Ты сказала, что людей не останавливает наличие партнеров. А тебя бы это остановило?

– Интересуют мои личные принципы? И как они относятся к делу?

– Можешь просто ответить на вопрос?

– Нет. На сегодня уже выполнила программу максимум. К тому же, сам ты не захотел обсуждать свою жизнь. А в мою постоянно суешь нос. Не собираюсь удовлетворять твое праздное любопытство.

– Ладно, ты права, – признает мой спутник. Но выводы делает совсем не те, которых я добивалась: – Если у тебя есть вопросы – спрашивай.

– Нет у меня вопросов. Не люблю лезть в чужое личное пространство. И когда лезут в мое, тоже не люблю. Просто не надо от меня шифроваться. Все равно все вижу.

Кирилл косится на меня с досадой, но ничего не говорит. Сжимает крепче руль и сосредотачивается на дороге.

Минут через двадцать подъезжаем к нужному дому. Паркуемся так, чтобы видеть вход в подъезд. Поскольку женщина могла прийти домой раньше, иду и звоню в домофон. Не дождавшись ответа, возвращаюсь в машину.

– Ее нет. Будем ждать.

Какое-то время сидим молча. Потом мой спутник не выдерживает и поворачивается ко мне.

– Не ожидал, что ты крутой художник.

– Я не крутой художник. Просто рисую, что мне нравится. А остальное… Спокойно к этому отношусь. Сегодня покупают, завтра все может измениться. Тогда найду себе другое занятие.

– Я понял. И все же… Это должно быть здорово!

– Ну да, примерно так, – соглашаюсь, не разделяя его восторгов.

– Ты совсем не тщеславная? Разве успех тебя не заводит?

– Конечно, заводит. Но я не обманываюсь. И понимаю, что так может быть не всегда.

– А если картины не будут покупать, перестанешь рисовать?

– Нет. До тех пор, пока чувствую, что не могу не рисовать. Но и это может измениться.