Инна Разина - Круговорот наших снов

– Кажется, вы знакомы. Откуда?

– Ева – мой самый продающийся художник! – с гордостью отвечает Лариса. Вдруг испуганно округляет глаза и виновато уточняет: – Ой, а ему можно говорить?

– Ну, теперь можно, – вздыхаю я.

– Так, объясните подробно, что происходит? – требует Кирилл. Хозяйка кабинета смотрит на меня и молчит. Ладно, придется рассказать самой.

– В этой галерее уже почти три года продаются мои картины. Только под псевдонимом. Я просила Ларису сохранить инкогнито. Теперь прошу о том же тебя.

– Может, все же передумаешь? – с надеждой спрашивает женщина. – Знаешь, какие люди хотят познакомиться с автором? Я уже устала отбиваться от их просьб. А тебе бы такие связи точно пригодились.

– Нет уж, спасибо! Мне это не нужно, – морщусь я. – Как раз публичности и хотела избежать, когда все же поддалась на твои уговоры. Ты же помнишь: это было главным условием.

– Как скажешь, Ева! Мне только лучше. Картины разлетаются, как горячие пирожки.

– Много покупают? – вступает в разговор Кирилл.

– О, да! Только за прошлый месяц пять картин купили. И те две, что сейчас висят в галерее, тоже уже проданы. Скоро заберут. Я давно предлагаю Еве поднять цены, но она отказывается.

Кирилл окидывает меня озадаченным взглядом. Кажется, такого он не ожидал. Уж не знаю, почему. Перевожу взгляд на Ларису и замечаю, как она смотрит на моего спутника. Такой взгляд ни с чем не спутаешь. У меня не остается сомнений, что они близки. Хозяйка галереи старше меня лет на шесть. Примерно как и Кирилл. Она свободная, самостоятельная и очень эффектная женщина. А еще умна и не цепляется за мужиков. Прекрасно знает, чего хочет, и умеет этого добиваться. Сужу по себе. Ведь это Лариса фактически заставила меня выставить свои картины в ее галерее. Я до последнего сомневалась в успехе. И она оказалась права. Мне до сих пор в это не верится.

– Ладно, пойду поброжу по залу, – говорю я и оставляю их одних. У Кирилла было какое-то дело к женщине. Не хочу им мешать. Плотно прикрываю за собой дверь и медленно прогуливаюсь вдоль стен, рассматривая экспозицию. Меня никто не отвлекает, только один посетитель торчит в дальнем углу. Наконец подхожу к своей картине и разглядываю ее. Здесь, в шикарной раме, она кажется немного чужой. Будто бы вышла не из-под моей руки. Странное ощущение. Так отвлекаюсь на собственные мысли, что не замечаю, как ко мне подходит мужчина. Тот самый единственный посетитель. Останавливается рядом и задумчиво произносит:

– Очень необычная манера рисования у этого художника, не находите? Такую редко встретишь. Вам нравится?

– Пожалуй, да, – соглашаюсь я. На его лице расцветает довольная улыбка. Внимательней присматриваюсь к нему. Очень любопытно, что за люди интересуются моими картинами. Передо мной явно уверенный в себе состоявшийся мужчина. Идеально сидящий дорогой костюм и крутые часы на запястье прямо кричат об этом. Ему около сорока. Модная короткая стрижка, на висках проглядывают первые седые пряди. Льдисто-серые глаза быстро пробегаются по моей одежде. На мне все те же рваные джинсы, подвернутые снизу и открывающие щиколотки, плотно обтягивающая грудь футболка. Волосы небрежно подобраны в хвост. Кажется, он думает, что я зашла сюда просто поглазеть. Кончики тонких губ приподнимаются в понимающей усмешке. Так-так. Значит, мои картины нравятся снобам? Даже не ожидала.

Слышу, как сзади открывается дверь кабинета, и поворачиваю голову. Мужчина отходит от меня и направляется к выходу. А я смотрю на Ларису и Кирилла. Они стоят в дверях. Вижу, как женщина мягко кладет пальцы на локоть собеседника. Как не отрывает от него глаз и придвигается чуть ближе. И не могу не отметить, что они прекрасно смотрятся вместе. Почти идеальная пара. Почти – потому что Кирилл выглядит не очень довольным. Может, ему неудобно, что я наблюдаю эту сцену? Снова отворачиваюсь к стене.

Через пару минут за спиной опять хлопает дверь, а Кирилл подходит ближе. Кивает на картину и спрашивает:

– Твоя? – я молчу, он поворачивается и читает подпись: – Кенан? Подожди, это что, твой псевдоним? Мужской?

– Не здесь, – недовольно ворчу я. Кирилл еще раз внимательно осматривает картину, потом говорит:

– Ладно, пошли отсюда.

Но как только садимся в машину и трогаемся с места, сразу возвращается к своему вопросу. Вздыхаю и объясняю:

– Кенан – прямая отсылка к моему имени. Библейский персонаж, правнук Адама и Евы.

– Но почему мужское имя? В библии полно женских.