Ната Элеотт - Полина. Назад в настоящее

Разместила над вершиной Пирамиды стеклянную колбу песочных часиков. Маленькую, минут на пять. Думаю, этого времени мне должно хватить. А если со мной что-либо случится, Снежный Человек по прошествии этого времени сможет покинуть Пирамиду. Нет. Пусть она лучше сама рассеется.

Драконы тем временем немного успокоились и, не пытаясь более взломать защитный барьер, просто кружили рядом. Они были несколько крупнее, чем мне показалось вначале, ещё более от этого внушительными и красивыми. Или барьер приблизился…

Драконы смотрели на меня, и глаза их из льдисто-белых постепенно становились кораллово-розовыми.

– Лососево-розовыми. – поправил меня стоящий рядом Иван.

– Разве?

Я пригляделась получше: да, пожалуй… И этот более тёплый цвет как нельзя лучше гармонировал с цветовой гаммой их окраса.

– И ты напрасно беспокоишься: им ничто не угрожает. Видишь тот выступ справа?

Я посмотрела в указанном направлении.

– Он выходит за пределы силового поля и в нём есть проход в пещеру, где Конрауа при желании могут укрыться.

А это тоже был неплохой выход из ситуации…, – подивилась я изобретательности своего сознания. Защитный барьер тогда пусть остаётся.

– И что это было?

– Ты плакала. – пожал плечами Иван. – Они очень расстроились.

– Драконы расстроились от того, что я плакала?

Мне представлялось это несколько нетипичным. Для Драконов. Даже живущих в моём ничем теперь не ограниченном воображении.

– Конрауа чрезвычайно чувствительны, Полина. Пока мы находимся здесь, это необходимо учитывать. Впредь держи себя, пожалуйста, в руках. Макс нас уверил, что ты достаточно стрессоустойчива. Мы на это очень рассчитываем.

А я подумала, что снаружи, странным образом, совершенно не холодно…

Пока я любовалась пейзажем и решала, как и что мне делать с расстроенными моими рыданиями Драконами, моя Пирамида благополучно рассеялась. Но часики, покачиваясь, так и висели в пустоте над головой Снежного Человека. Который стоял, по-прежнему не шевелясь. И которому тоже, как мне показалось, было больно…

– Ужин ждёт. – проговорил Иван, увлекая меня внутрь помещения. – Идём, Полина. Близнецы уже вернулись.

Он согнул руку в локте, приглашая опереться. После следующих одного за другим потрясениями, это было совершенно не лишним.

Тем не менее, благодарно ему кивнув, я протянула руку Снежному Человеку. Моему Снежному Человеку. За которого с некоторых пор я в ответе.

На пороге я оглянулась.

Мои песочные часики перекочевали на столик у окна. Колба лежала на боку, а песок в ней пересыпался одновременно в двух направлениях, создавая некую единую структуру, ажурную и вызывающую у меня ассоциацию с загадочной ваджрой…

Драконы, отлетевшие уже достаточно далеко, кружили над центром долины. Внезапно, сложив крылья, они стремительно бросились вниз, скрывшись в глубинах озера. Озеро при этом как будто вспыхнуло, и волна расходящегося от него голубого света, достигла нашего защитного контура. Он, как погасший экран, вначале выдал белый шум, после чего снаружи быстро проявился вид на полыхающие в лучах заката окружающие северный склон Аннапурны пики. Вполне знакомые, хотя и с несколько искажённой перспективой. Как бывает в самом обычном сне.

Конрауа… Красиво звучит.

Узор на полу гостиной вспыхнул фиолетовым, взметнувшись к сводам. И тут же погас, осыпавшись розовыми искрами.

Снежный Человек, сделав шаг вперёд, чуть сжал мою руку и что-то сказал, приглашая меня следом.

Мы вышли в коридор, обойдя валяющуюся на полу гостиной дверь. Только сейчас я обратила внимание, что Доспех на Моём Снежном Человеке теперь был совершенно в тон моему платью, но гораздо более тёмным. И обильно украшен кружевом. И совершенно странным образом это тончайшее невесомое кружево совершенно не диссонировало с мужественным обликом Моего Снежного Человека.

Мы вошли в распахнутые двери столовой.

Длинный зал предназначался, очевидно, для каких-либо грандиозных приёмов, собирающих обычно не одну сотню человек. Но недалеко от входа стоял не слишком большой удлинённый стол.

Анфилада колонн уходила в бесконечность, теряя свои очертания в непроглядной темноте. Я подошла ближе. На этот раз колонны

были из розового кварца с золотыми прожилками. Я притронулась к выступающим на поверхность крупицам золота. Тёплое…

Небосвод над длинным прозрачным перекрытием в верхней его части был уже достаточно тёмным, а звёзды более яркими. И силуэты созвездий вполне узнаваемыми. Прозрачные переливающиеся в последних лучах заката капители создавали мягкое освещение в нежных розоватых тонах.