Полина Шекалина - Кот и тени. Сборник новелл и сказок

Костер вспыхнул ярче, искры метнулись к безмолвным небесам, а после осели солнечными бликами на остриях штыков и драгунских пик, еще миг, и блеск угас, скрывшись за плотной завесой порохового дыма, грянули орудия, где-то застонало, под полководцем взвилась на дыбы лошадь. Все смешалось, стало совсем темно и очень тихо, еще мгновение назад мчавшийся навстречу победе, сейчас воин лежал на сырой от вечернего тумана траве, и звезды иных миров указывали путь его душе. Дождь давно перестал, но холодные капли живительной влагой упали на лицо воина, обожгли, заставили сердце вспыхнуть огнем иной жизни, а после превратились в тихий легкий снег, ласковая луна улыбнулась среди косматых туч, приветствуя героя в новом мире. Угасал закат, играя на стволах остывающих орудий, вот кто-то подался вперед, твердый голос произнес: – Победа!

Сверкнул последний закатный луч, отблеск его застыл в сиянии звезд, и воин вздрогнул, встретившись взглядом с безмолвной луной, взвилась поземка, ветер швырнул в лицо снег, а где-то растаял эхом протяжный звук горна, последний отзвук уходящей битвы, миг прошел, начиналась вечность. Опустилась тишина, зазвеневшая на ледяном ветру. А дальше снег, снег, снег… Мохнатый рыжий пес, отряхиваясь, выскочил из сугроба, улыбнулся луне и поспешил в ночь. Сколь долгим и трудным ни был путь воина в оставленном им мире, здесь, средь вечной равнины холодной ночи лежала утоптанная и ровная тропа среди снегов, и в отдалении, там, где кончался искристый путь, светило ясное пламя костра, согревая и даря надежду. Все еще растерянный, удивляющийся обретенному в один миг покою, твердым шагом ступил воин на убегающую прочь в клубах поземки пустошь, вышел на тропу и, не оглядываясь, никуда не сворачивая, направился к огню. А пес кружил и петлял, гоняясь за ярившейся пургою, вдыхая гнев бури, купаясь в ласковом свете луны, следящей за ним благосклонным и немного печальным взглядом. Он не помнил, кем он был, не знал, откуда пришел, не знал, куда приведет его путь этой ночи, краем глаза следил он за воином, уверенно идущим к костру, заметил и бредущего во мраке поэта, видел и напуганную женщину, видел и старика, сгорбившегося у костра. Да-да, того старика, который разливал вино в бокалы и говорил о судьбах мира, сидя под сенью клена, ронявшего по осени листву. Старика, разжигающего костер во мраке ночи, вне времени, на застывшей в объятиях вечной зимы пустоши. Старика, чей голос дарил покой, дарил забвенье, навевал весь этот удивительный сон, приказывал и повелевал, и звал…. И пес побежал на зов, забыл о веселом хороводе снежинок и о печальной луне, улыбающейся ему вслед странно и робко. Радость переполнила все его существо, когда перемахнув одним огромным прыжком через гаснущий костер, пес поставил лапы на грудь хозяину и лизнул морщинистое лицо старика. Равнина вздохнула ураганом, шквальный ветер разметал тучи над горизонтом, взвил последними искрами отсвет костра, и лица тех, кто достиг заветного огня сквозь мрак ночи, осветило тихое утро. Тьма отступила, увлекая за собой поэта на дно ручья, воды которого наполнятся слезами ракит по утру, а дух воина – на встречу заре, к предвечному свету, что укажет ему путь по небесным равнинам. Меркнущие звезды дорогою Млечного Пути указали путь к пробуждению остальным, а веселый рыжий пес послушно шагнул за хозяином в круговорот метели.

Под поникшим кленом, в мире реальном, живом и несовершенном, упала на плиты двора пустая изумрудно-зеленая бутыль, разбившись на сотни осколков, блеснувших в лучах солнца россыпью дивных узоров. Старик поднялся, вздохнув, подобрал несколько стеклышек с мостовой и спрятал в карман.

– Шут, нам пора! – поманил он, и рыжий пес, глядящий на старика преданными и печальными голубыми глазами, покинул следом опустевший тихий двор, где только что его новый хозяин поймал в тенета своих слов еще одну душу, которую вплетет в узоры калейдоскопа судеб солнечным бликом уходящей осени.

Беспечная морская галька вновь тихо шепталась на сером берегу… Бесконечная осень – пора прощания и печали: неизменно прозрачный воздух, звонкая тишина, луч солнца, коснувшийся щеки, словно прощальный поцелуй уходящего лета. И вдруг этот луч заиграл, загорелся тысячами огней где-то у самой кромки воды. Среди серого однообразия гальки искрился бриллиант в тонкой ажурной оправе, и морские волны тянулись пенными языками к камню, желая унести свою добычу как можно глубже в пучину моря. Кто знает, когда бы еще порадовался человеческий глаз холодной и непорочной чистоте прекрасного кристалла, если бы не деловитая сорока, неизвестно зачем прилетевшая на берег этим утром, увидела блик на камнях, стремительно слетела вниз, подхватила кулон за тонкую золотую цепочку и утащила прочь, бесконечно гордая своей находкой. Тяжело взмахивая крыльями, она полетела от побережья прочь, унося сверкающую добычу, к серым трубам и островерхим кирпично-красным крышам небольшого тихого городка, где жила воровка всю свою жизнь в гнезде, примостившемся в развилке старого тополя в аллее. Так случилось, что камень вернулся в мир, из которого был похищен волнами морскими, но как получилось, что вынесло его море на пустынный каменистый пляж? Как оказался он в пучине? Неужто кто-то по простой неосторожности обронил его за борт, любуясь в хорошую погоду лазурной водою, или бросили кулон в порыве горечи и обиды, возможно напрасной, в пенящиеся морские валы? Что предстанет взору, если вглядется в изменчивую глубину камня сквозь туманную глубину, чей лик явит он нам, о тайнах чьей души поведает. Ведь из всех камней, увидевших когда бы то ни было солнце, лишь бриллианту отведено особое место. Удивительнейшая судьба ждет того, кто получит в дар подобный камень, и только с душой этого благородного кристалла может слиться воедино душа человеческая, покидая этот мир, и остаться навечно искрой, сотни тысяч раз отражающейся в зеркалах холодных граней, заставляя сверкать их опаляющим огнем. История каждого драгоценного камня – история тяжких грехов, поскольку люди не в силах устоять перед притягательным обаянием алмазов, и во все века ради крошечных камушков, похожих на ледяное крошево, совершались самые жестокие деяния. Но считается, что если бриллиант придет к человеку нечестным путем, то обязательно покинет однажды своего владельца, сперва погубив его. А вот если достанется камень кому-то чистым и непорочным, не отразив в своей грани ни одного злодейства, то он будет верой и правдой служить своему хозяину, а после, переходя понаследству, оберегать будет и весь его род, обретя однажды силу бессмертной человеческой души… Итак, пусть рассеется туман, окутывающий тайной историю этого прекрасного камня, и рассказ его предстанет внимательному слушателю давно забытой былью. В тот далекий мартовский день, память о котором давно миновала, кристалл впервые попал к своему первому владельцу, и случилось так, что достался он молодому человеку честным путем, будучи снят с витрины в ювелирной лавке.