Сергей Н. Айк - Иллюзия Зла

Его жизнь…. Побеги из дому и возвращения домой. Заброшенная на недели школа и отличные отметки. А еще, он играет на гитаре. В переходах, на улицах, в кабаках – зарабатывает на жизнь. Себе и матери, когда та, в очередной раз остается без денег. Выпивает – да, колется – нет. Часто дерется, очень часто, но за драки не привлекался, а еще…

А вообще, он красив, по-особенному, по-мужски. Идешь с ним по улице – на него все оглядываются, от карапузов в колясках, до бабулек. Первым он улыбается, вторых игнорирует. Так что, идти рядом с ним неудобно…

В папке это, только что дыр нет от частого прочтения…, да. Самая моя большая неудача…

А вот и он – сидит передо мной. Играет на гитаре. Гитара – особый случай. Стоит эта штука – тысяч десять баксов – настоящая фирма. Он с ней практически не расстается. Когда его брали первый раз, повелись на пальцы. Длинные, тонкие, сильные и подвижные – решили щипач. А ладонь к верху повернули, так на пальцах мозоли, твердые, как камень. Играет все, я думаю, и сочиняет, ну должен сочинять, только мне он не признается. Да и с чего? Я для него кто – инспектор по делам несовершеннолетних. Хотя и в юбке, но не женщина, а мент. А он нашего брата не любит. Только меня терпит, это, наверное, единственное, что удалось достичь…

Хотя… Правде надо смотреть в глаза, я не знаю, как это получилось. Ни моей заслуги, ни моей вины в этом нет. Не от моих стараний и трудов это, точно – не от моих.

Год назад, при первой встрече, сидит он вот здесь, за очередной побег из дома и бродяжничество. Видно, что выпивший. Наши ему внушение делают, обещают посадить, а он им заплетающимся языком УК цитирует. Выборочно. И еще что-то о правах детей, и я захожу. Отправляю молодцов наших, и к нему…

Какой я тогда была самоуверенной:

– Что же это ты, молод пить еще…, – тогда эта фраза казалась мне очень удачной, а сейчас, как вспомню – щеки пылают, как у институтки.

Хотя, тогда многих мне удавалось ставить на свое место, брать, так сказать, под контроль. И дело, конечно, не только в словах, тут и интонация, и взгляд – психология, одним словом. А он посмотрел на меня, и взгляд такой, что тут же, на месте бы поклялась, что он спиртного и на дух не переносит. Так он посмотрел, я даже обмерла, он как будто раздел меня, а потом еще и рентгеном заодно просветил, выдержал паузу и с непередаваемой интонацией произнес:

– А у Вас красивые ноги, жаль, что на них эта юбка, – на слове «юбка» ударение, а у меня по спине мурашки.

К слову, мне казалось тогда, что я очень хороша в форме, но в тот момент мне стало в ней тесно. А потом наступил момент, когда я в него влюбилась. По настоящему, по ночам спать перестала. Даже вспоминать стыдно. Потом все прошло, точнее переросло в какую-то безнадежность. А я стала его бояться, чувствовала, как распространяется на меня его власть. Особенно после одного случая.

Пришли как-то дни мои, ну, те самые счастливые, в месяце. А я про эти дела забыла. Трудно объяснить как, это отдельная история, а я забыла. А народу в тот день, как прорвало. Сижу, чувствую – есть контакт, а подняться боюсь, понимаю, что прозевала и кажется, промокла. А напротив бабулька какая-то, пришла жаловаться на внука, который ее обижает. Тут и дел-то на две минуты, а эта бабка талдычит свое. У меня в голове крутится, как я могла забыть, а бабка нудит и нудит. Я медленно закипаю. Вдруг дверь нараспашку. КАА стоит. Глаза блестят, непонятно, то ли выпивши, то ли озорует сегодня. Подходит к бабке:

– Иди мать, все улажено. Начнет чудить, ты ко мне иди или к учителю, – и так он это сказал, что старая быстренько собирается и чуть ли не бегом из кабинета, а при этом еще и благодарит, и здоровья желает и кланяется через шаг.

– Зачем ты, – это уже я. Неудобно мне.

– А это тебе, – как фокусник из-за спины пакет, – надо, – и к двери, – а толпу я разогнал около двери. Все спокойно, – хохотнул и исчез.

Я конечно с ходу ничего не поняла, окликнуть его хотела, но он уже ушел. Открыла пакет, а там, вот, хоть плачь, хоть кусайся, хоть матерись. Прокладки, белье, юбка – полный набор. И ведь, что обидно, пригодилось все. От таких вот демонстраций, которые он иногда мне устраивает, и страх мой перед ним. Я себе всегда пыталась объяснить это, слова вроде нужные нашла. Он чувствует меня, наверное, он и других чувствует, но мне он это всегда дает понять. И обязательно в такой форме, что я потом в шоке. А еще, я понимаю, он говорит мне что-то таким языком. Остается понять, что именно…

Гитара смолкла. Инспектор по делам несовершеннолетних, лейтенант Белова Елена Петровна, посмотрела на сидящего перед ней КАА. Руки лежат на изгибе гитары, свесились, отдыхают. Он молчит.