Светлана Соболева - Влюблённый в Смерть

Пройдя через ряд формальностей, и законно оформив медицинскую книжку, она наконец приступила к своим обязанностям. В отделении реанимации, куда Петровна пришла на дежурство, было всего девять боксов, в одном из них лежали два молодых пациента с какой-то особо опасной инфекцией. Входить к ним можно было только в специальном костюме. В третьем боксе лежал костлявый седой старик. Его лицо было покрыто мелкими морщинами, а блеклые, некогда бывшие карими, глаза блуждали по стенам и потолку в поисках того, что было важно когда-то для этого человека. Глазницы его впали и, казалось, что кожа лица натянута прямо на череп, поскольку в нём не было никакого намёка на мышцы.

Отсутствующий взгляд говорил о том, что старик явно не в себе и даже не в этой палате, а где-то посередине между двумя мирами: миром мёртвых и миром живых. Отсюда он уже ушёл, а там его ещё не приняли. Вот и завис он где-то в прострации. К телу и рукам пожилого пациента были подключены датчики и приборы, и они, как ни странно, показывали вполне нормальную жизнедеятельность для девяностолетнего мужчины.

Петровна пришла на дежурство и с важным видом обошла все свои владения, навестила пациентов и немного задержалась у кровати старика. На табличке с именем пациента было написано Иннокентий Ваганович Иванов. Где-то она уже слышала такое нелепое сочетание отчества и фамилии. Но где? Петровна решила докопаться до истины позже. Пока же она поменяла старику памперс, а затем протёрла приборы и тумбочки старой ветошью, наполнив помещение ароматом хлорки. Теперь она стояла и думала, стоит ли мыть пол сейчас или лучше это сделать утром, перед обходом.

От запаха хлорки старик закашлялся, не приходя в сознание, и закрыл глаза. Раздался характерный звук опорожняемого кишечника и воздух заполнился едким запахом, перебивающим даже аромат хлорки. «Фу!», – демонстративно поморщила нос Петровна, – «Никаких памперсов на тебя не напасёшься, старый хрыч! Вот и лежи до утра, дыши своими вонючими испражнениями!». Она демонстративно пнула ногой функциональную кровать, подобрала швабру и вышла из палаты.

Старик засопел, но глаз не открыл. Казалось, что он спит или находится без сознания. Однако он всё видел и слышал. Более того, он ощущал запахи и всё чувствовал. А чувствовать ему было что: от долгого лежания в одной позе кожа на его спине начала отслаиваться от худого костлявого тела и образовались огромные пролежни (кожные карманы) величиной с ладонь. Они и так очень болели, а недавнее расстройство пищеварения вообще доводило его до белого каления.

Каловые массы, попадая на открытую рану в кожный карман, вызывали невыносимую боль. Старик кричал, плакал и корчился от боли внутри, но его тело лежало на больничной койке почти неподвижно. Надо сказать, что врачи и медсёстры тщательно и добросовестно выполняли свою работу. Санитарки тоже усердно трудились и делали всё возможное, чтобы облегчить жизнь своим пациентам. Правда, у Петровны было своё мнение на этот счёт. Она могла сказать про старичка: «Да хоть бы уж скорей помер, только место занимает». Казалось, что к своему коту Петровна относилась лучше, чем к людям.

Медсёстры нет-нет, да и пристыдят старушку: «Нельзя, вот так к живым людям относиться!». Петровна каялась, крестилась, а потом опять бралась за своё. Но работу она выполняла честно, поддерживала идеальную чистоту в боксах, а потому в отделении за неё держались. Ну а кто ещё согласится в ночь работать в отделении, где часто приходится вытаскивать людей с того света, за мизерную оплату?

Иннокентий корчился от боли, но всё же обратил внимание, что Петровна кого-то очень сильно ему напоминает. Её глаза были поблекшими, но всё ещё живыми и выразительными. В них скрывалась какая-то тайна. Но вот какая? Старик никак не мог это понять из-за сильной боли, которая мешала ему сосредоточиться.

Иннокентий стал вспомнить, как он здесь оказался. Однажды после обеда он вышел из дома в магазин, но внезапно резкая боль внизу живота составила его согнуться прямо на дороге. Он не понимал, откуда взялась эта боль, но чувствовал, что она разрывает его тело на части. Он вспомнил, где видел Петровну. Она как раз проходила мимо и пробормотала что-то типа: «Напьются и валяются тут под ногами всякие забулдыги!». Тогда ему было настолько плохо, что он даже не смог как-то отреагировать на «забулдыгу». Хорошо, что район был оживлённый и ему быстро вызвали «скорую помощь». Фельдшер сделал ему какой-то укол и старик провалился в бессознательное.