Дмитрий Сафонов - Библиотека

– Ну так что?

– Думаю.

– Я в тебя верю…

Они подошли к краю тротуара, чтобы перейти на другую сторону улицы. Пашка осторожно положил ей руку на талию.

– Может… пойдем ко мне? Выработаем, так сказать, план совместных действий?

Юля легко отстранилась от него.

– Да? Куда это к тебе?

– В общежитие.

– И кто там еще будет?

– Никого. Нам никто не помешает.

Юля покачала головой.

– Нет, голубчик. Боюсь, ты будешь думать о другом.

Пашка проглотил комок.

– Я и так уже об этом думаю.

– Тем более. Лучше скажи, здесь есть какое-нибудь местечко? Ну, кафе или что-то подобное?

Пашка разочарованно вздохнул.

– Есть.

– Я проголодалась, – значительно сказала она.

– Я понял, – отреагировал Пашка. – Пойдем.

Три… Их было три – до того, как пропала Майя. По крайней мере, так сказал дежурный, регистрируя его заявление. Теперь, вместе с ней, стало четыре.

Пинт вышел из отделения милиции, достал сигарету и закурил.

Он постоял немного, прислушиваясь к себе и своим чувствам, и с удивлением обнаружил, что былое волнение стало понемногу успокаиваться. Почему? Да наверное потому, что все уже случилось.

Случилось то, чего он так боялся. О нет, в этом не было никакой видимой связи. Конечно же, он ее не видел. Но он знал наверняка, что она есть.

Пинт решил проверить свое предположение, возникшее во время беседы с молодым опером; предположение, сверкнувшее, как мощная вспышка стоваттной лампы.

Он поспешно закончил разговор, и опер, и без того глядевший на него с некоторой опаской, похоже, еще больше укрепился в своих опасениях.

Пинт наскоро затянулся еще пару раз, выбил из сигареты уголек и положил окурок обратно в пачку. Затем резко сорвался с места и побежал.

"Если он сейчас увидит меня в окно, то наверняка должен испугаться", – про себя усмехнулся Пинт, но решил, что это неважно.

За десять минут он добежал до дома и вошел в подъезд. Не останавливаясь, на всякий случай позвонил в дверь Майи и направился к себе.

Он вставил ключ в замочную скважину; из его квартиры донеслось ленивое лаянье Джека. Из квартиры этажом ниже – ни звука.

Пинт даже не удивился. Он захлопнул за собой дверь, прошел в комнату и задернул на окнах занавески. Затем отодвинул шкаф и достал сверток. Развязал тесемки, державшие кусок кожи, и дрожащими руками взял тетрадь.

Он перевернул переплет и на первой же странице увидел большую "четверку".

"Четыре! Их четыре! ОНА все знает и, может быть, пытается мне что-то сказать! Но что? Боже, как это глупо и нелепо – быть КНИЖНИКОМ; хранить одну-единственную книгу и быть не в состоянии ее прочитать!".

Он быстро перелистал тетрадь, но на всех страницах обнаружил одно и то же – большую, двигающуюся и переливающуюся цифру "4".

Пинт хотел уже было захлопнуть тетрадь, но вдруг… "Четверка" задрожала и стала расплываться. Мелкие значки, похожие на фантастических насекомых, рассыпались по углам страницы.

Пинт замер. "Сейчас! Сейчас она мне все скажет!". Он ждал.

Значки хаотически метались по голубоватой странице, но вдруг их движения снова стали осмысленными. Казалось, на листе появилась новая выемка, и они стали постепенно ее заполнять, наскакивая и падая друг на друга.

На странице возникла цифра "5".

"Теперь их пятеро! – с ужасом подумал Пинт. – И… Сколько еще?".

Он провел рукой по лицу, словно хотел стряхнуть это наваждение. "Сколько? Скажи мне еще хоть что-нибудь!".

Тетрадь молчала. Только большая "пятерка", слегка подрагивая, смотрела на него с голубоватого листа.

Пинт закрыл тетрадь, завернул ее в кожу, завязал тесемки и спрятал сверток обратно, под шкаф.

Он достал из кармана сигареты, снова зажег окурок и сел на кровать.

Джек неодобрительно фыркнул и отошел к балконной двери. Солнечный свет, пробиваясь сквозь занавески, окрашивал трехцветную шкуру пса нежно-голубым.

– Я ничего не знаю про эту тетрадь, Джек… – Пинт выпустил дым тонкой струйкой через всю комнату. На мгновение ему показалось, что струйка сейчас совьется в цифру "5"… А потом – в "6". – Хороший из меня книжник, правда?

Пес наклонил голову, задумчиво посмотрел на Оскара и положил морду на вытянутые лапы.

Пинт чувствовал, что он должен что-то сделать. Должен с чего-то начать. В его руках была тайна; она пока не собиралась открываться, но… Но ведь это просто глупо – сидеть и ждать, пока ТЕТРАДЬ соизволит ему что-то объяснить.

– Ну так и положим на них хозяйские длани! – уверенно сказал рыцарь, увидев за обрезом дальнего леса две горы, похожие на женские груди.