Мирей Кальмель - Проклятая комната

— А что с тем знаменитым волком, которому приписывают столько преступлений?

Гук растерянно посмотрел на нее.

— Откуда вы знаете…

Но тут же спохватился и неловко поправился, силясь быть спокойным:

— Где вы слышали эти басни?

Антуанетта шумно вздохнула:

— Стало быть, правду говорят вилланы. Какой-то оборотень в прошлом наводил страх в этих местах. Я случайно подслушала разговор двух бездомных в аббатстве Мутье. Один из них сказал, что вроде бы в крае стало спокойней с тех пор, как оборотень поубивал монахов. Когда же я подошла к ним и попросила рассказать подробности, они всполошились и в один голос заявили, что знать ничего не знают. Странно, вы не находите? Тем же вечером я спросила об этом Франсуа, но он ушел от ответа, сказав, что меня не касается происходившее до нашей женитьбы. Я согласна с этим, Гук, но, видите ли, раз уж я живу на этих землях и не очень-то верю в невежественные предрассудки, мне хочется знать суть этой истории. Может быть, это поможет мне лучше понять моего супруга. А вы тоже отмолчитесь, друг мой?

Гук никогда еще не чувствовал себя так неловко, ведь он дал клятву своему господину. Верноподданническую клятву. Поклялся забыть то, что забыть был не в силах. Ради Альбери. Ради самого себя. И еще одно «ничегонезнание» было бы еще одной обычной ложью в повседневном лицемерии. Но это претило ему. Антуанетта, такая добрая, такая увлекающаяся, заслуживала того, чтобы знать о муже всю правду. Однако же именно ее незнание и невинность служили бы ей лучшей защитой от него.

— Подъезжаем, дама, — уклонился он от ответа, с облегчением заметив башни замка.

— Вы не ответили, Гук, — настойчиво произнесла ждавшая разъяснений Антуанетта.

— Не в моей воле ответить вам, дама. Но ваш супруг прав. Не следует вспоминать о плохом и омрачать старыми сплетнями такое прелестное личико. Не вспоминайте об этом, лучше думайте о вашем ребенке.

Антуанетта отвернула вспыхнувшее румянцем лицо. Ответ совсем не удовлетворил ее, но Гук намекнул, что она красива, и этого уже было достаточно. А сама она хорошо знала, что рано или поздно выведает у него эту тайну. Она все чаще спрашивала себя, не лежит ли на совести ее мужа более тяжкий грех, нежели его непонятные причуды, наверняка связанные с нечистой силой.

Преступными она их не считала, совсем нет, но ведь он мог душу заложить дьяволу за какой-нибудь редкий и ценный трактат по алхимии.

Она постаралась беззаботно улыбнуться.

— Гук, — проворковала она, — вы самый преданный и обходительный из всех известных мне мужчин. Обещаю обо всем позабыть, лишь бы к вам снова вернулось хорошее настроение.

У Гука сразу полегчало на душе. Он благодарно взглянул на нее и, чтобы изгнать демона из своих воспоминаний, вполголоса запел старинную овернскую песенку.

— Вот так-то будет лучше, — обрадовалась Антуанетта, подхватывая мелодию, когда они проезжали под каменным сводом открытых ворот во двор замка Воллор.

Только Гук спешился и стал помогать Антуанетте сойти с лошади, как на крыльцо выскочила экономка замка Клотильда, всклокоченная, с бледным лицом.

— Ради Бога, дама Антуанетта, быстрее сюда! — запыхавшись, закричала она. — Случилось несчастье!

Гук всем телом бросился на дубовую, обитую гвоздями дверь, преграждающую доступ на последний этаж башни, но, несмотря на все усилия, она даже не дрогнула.

— О боже! О боже! — в отчаянии причитала Антуанетта за его спиной, комкая платочек под покрасневшим носом.

— Найди Бертрандо. Пусть он пошлет Берила за топорами… Будем рубить дверь! Живо! — распорядился прево.

Слуга умчался вниз по лестнице. Гук повернулся к Антуанетте.

— Очень жаль, но придется подождать, — бросил он, потирая ушибленное плечо.

— А если он?.. О боже, Гук…

Их взгляды на мгновение встретились, оба они подумали об одном и том же. Гук тотчас отвернулся, чтобы скрыть непристойную радость, зародившуюся у него от такой мысли.

— Уверен, что это не так, но вам не следует оставаться здесь. Клотильда, проводите госпожу в покои и предложите ей успокоительный отвар.

— Я хочу остаться! — воспротивилась Антуанетта, которая уж и сама не знала, что ожидала она здесь увидеть.

Гук не уступил, положил руку на плечо дрожащей женщины.

— Сделайте как я прошу, дама Антуанетта. Не знаю, что мы обнаружим за этой дверью, к тому же мне кажется, что вам сейчас явно не по себе. Обещаю, я приду за вами, — мягко заверил он.