Константин Ярославцев - Ужасный суд

Как же я ошибался в том, что он смотрел на меня – его взгляд был направлен позади меня. Задержав дыхание, я обернулся – позади меня в паре шагов стояло существо, высотой около трёх метров. На крепкое человеческое тело, яростно вздмыющегося от дыхания существа, была насажена голова то ли шакала, то ли собаки, то ли волка. На ней виднелся огромный, спускавшийся до плеч, золотистый немес, со змеем, украшающим его верхушку. Злостный оскал украшал его серую, покрытую шерстью морду, с его рта обильно стекала вязкая жижа, звонко капающая на песчаный пол. Его остроконечные уши были слегка изогнуты, напоминая серп луны. Тканевая одежда прикрывала лишь его нижнюю часть, голый, мускулистый торс держал на себе плотный воротник, доходящий лишь до шеи. Его запястья были опоясаны золотыми браслетами, в руках он держал посох Уас и Священный Ангх. Его чёрные, глубоко посаженные глаза пристально смотрели на нас. Существо громко и тяжело дышала, из его рта вырывался белый пар. В голову просочились мысли, воспоминания о мифологии Египта – единственное, чем я мог оправдать и описать существо, подобное этому, являлся образ Анубиса. Бог мёртвых, покровитель некрополей, проводник в царство мёртвых, хентиаменти – стоит, возвышаясь в полный рост и издавая лёгкий рык, перед нашими глазами.

Стоило этим мыслям придти в мою голову, как трёхметровое существо раздало ужасающий вой и ринулось в нашу сторону, загребая своими огромными ступнями песок и яростно брызгая слюной.

Полное оцепенение вперемешку с кошмарной дрожью в конечностях, накатили на моё тело, мой разум словно улетучился, проносясь на неимоверной высоте, в голове разливался шум, словно я нахожусь под водой. Я хотел, чтобы мои глаза перестали видеть. Страх, овладевший мной, приближал меня к смерти.

Я отлетел к каменной стене, ударившись головой о её твёрдую поверхность. Зажмурив глаза от острой боли и прошипев, сдерживая крик, я коснулся затылка – почувствовалась небольшая влага, кровь сочилась из небольшой раны, капая за воротник рубашки. Шакалоголовое существо пронеслось мимо меня, толкнув плечом, словно меня здесь не было. Я заметил, что профессор уже практически добежал до гробницы, немного недоумевая от скорости бега для его возраста, я понял, что чудовище пришло за ним. Мой разум словно озарило – бред старика о границе между мирами, о могильном ужасе, о кошмарной тайне древних гробниц, его проклятия в сторону египетских богов. Теперь всё стало ясно, как солнце, освещающее знойную пустыню Египта. Он упоминал, что из его первой и единственной экспедиции в это проклятое место, выжил лишь он один. Профессор постоянно либо уходил от вопросов об этом, либо просто умалчивал. Теперь я понимаю – и от осознания этого меня бросает в эпилептическую дрожь, могильный кошмар заполняет моё сознание, мой рассудок подвергается неописуемому ужасу, который дополняет занавеса паники. Всех его напарников в той экспедиции забрало это яростное существо. Забрало для целей, известных лишь ему самому. Для ужасающих планов и целей, которые не способны придти в голову убогому человеку. Отпрыску человеческого рода, которое не страшится собственного безрассудства, слепо воображая, что обладает достаточными познаниями о том, что непостижимо для разума. Но древние египтяне знали – и соорудили эти величественные гробницы, чтобы скрыть оцепеняющий воображение и сознание глубинный ужас. Они поклонялись не пустым словам, выдуманным существам и настенным рисункам. Они поклонялись тому, от чьих имён бросало в дрожь, от внешнего вида которых холод пробегал по всему телу. Преклонялись перед теми, величию которых была подвластна жизнь и смерть, всё материальное и эфириальное, всё существующее в мире жестокой реальности и мире сказочных грёз.

Всё это казалось мне безумным бредом, никак не укладывающимся в голове, в то же время я осознавал, что весь этот кошмар реален. Сквозь пелену скептицизма, сопровождающего меня на протяжении всей жизни, я понимал, что Анубис, покровитель умерших, повелитель некрополей и проводник в загробное царство только что пронёсся мимо меня, топая массивными ногами и издавая душераздирающий вой. Он явился, чтобы забрать с собой последнего члена экспедиции, познавшей единственной в мире, ранее неподвластную человечеству, тайну Великих Пирамид.

Профессор явился сюда не для того, чтобы самому открыть тайну Древнего Египта. Он явился сюда для того, чтобы исполнилось то, чего он трусливо избежал. Теперь я полностью избавился от ненависти и презрения к нему – лишь жалость наполняла мой помутнённый разум и дико бьющееся сердце. Ни один человек в здравом уме в этом непросвещённом мире не способен справиться с подобным откровением этой подавляющей бездонной тайны. Профессор понимал, что чудовище явится за ним, а не за мной. Он знал, что у меня будет время на побег, он осознавал что я, в отличие от него, не смогу молчать. Потому что мой разрушенный скептицизм и яростная любовь к Египту не позволят моему голосу оставаться в покое.