Руслан Передельский - Чугунные облака

– Ты сын олигарха, зачем тебе тратить жизнь не на бассейны на крышах роскошных отелей, а на каких-то преступников и гадов? – свесив ногу с толстой ветви спросил я, не уставая напоминать что мой двоюродный брат – сын самого настоящего супер-богача.

– Знаешь что говорит мама, когда я спрашиваю как заработал папа первую крупную сумму? – спросил милый мальчишка с густыми тёмными волосами и большими любознательными глазами, с интересом осматривающими всё вокруг. Вопрос был риторический, и даже в детстве я понял что нужно молчать, дожидаясь ответа – Где-то до восьми лет она молчала. Просто блымала длинными нарощенными ресницами, быстро меняя тему. Не так уж давно она призналась, что на каждом долларе отца лежит ни одна капля крови невинных. В каждой толстой пачке купюр можно разглядеть отрубленный палец, который мой папа собственноручно срезал с одного из своих многочисленных конкурентов. Однажды, моя мама зашла ко мне в комнату, уютно сев на кровать и начав рассказывать все те истории о моём отце.

Я не отводя глаз удивлённо слушал рассказ Андрея.

– Помнишь, мы смотрели второго «Крёстного отца» у меня в гостиной?

Махнув головой, я вспомнил тот классный вечер. Да уж, даже в детстве вторая часть мне понравилась в разы больше первой – Так вот, её истории были страшнее чем все разборки Сицилийской мафии вместе взятые – он грустно отвёл задумчивые карие глаза в сторону, взглянув на одинокую жирную тёмную корову, увлечённо выедающую остатки короткой травы – Ты не можешь представить, какого это засыпать каждую ночь и думать о том, что ты сын чудовища. Ты не знаешь, что это, когда в своих ушах ты слышишь плачь детей жестоко убитых людей. Ты никогда не ощущал, что рядом с тобой, за одним столом сидит бесстыжее чудовище, соорудившее свою империю на крови. Тебе не понять – шёпотом сказал он – Я не хочу быть таким. Серьёзно, не хочу – Если бы тот десятилетний искренний мальчуган увидел свою современную версию, он бы слетел с высокого дерева от испуга. Шестнадцатилетний Андрей напрочь забыл о своих детских принципах. О всех тех обещаниях, что он давал на протяжении того долгого времени – Хочешь правду, Влад? – он взглянул на меня, не дожидаясь ответа – Ты единственный, кто у меня есть. Я ужасно одинокий. И я не хочу, чтобы когда-то мы навсегда расстались, как делают все друзья после окончания школы – Тогда я был единственным его другом. Перед моими глазами сразу же всплыло следующее воспоминание: забитый людьми школьный коридор, в центре которого вышагивает мой брат со своим новым обалденно богатым окружением. Перестал ли он быть с ними одиноким? Скорее всего, нет. Это читалось по всему: по высокомерной улыбке, которая иногда выдавала лёгкую грусть, по наполненным печалью глазам… Все его знали, все говорили о нём, но никого из них он не решался подпустить в свой мир. Туда вход был закрыт на четыре прочных замка, отворить которые могли лишь считанные избранные.

Я был его лучшим другом. Самым лучшим для того искреннего доброго мальчугана, любившего встречать закаты на верхушке высокого дерева. «Знай, кто в этом городе главный» – на замену тёплым воспоминанием пришёл грубый голос, издаваемый моим братом, наслаждавшимся как я униженный мёрзну голый в ледяной воде. Ему нравилось наблюдать за моим растерянным испуганным лицом, слышать насмешки окружающих в мой адрес. Это был не он. Не тот Андрей, которого я знал всю жизнь. Знаю, чертовски банально и клишированно, но такое бывает, особенно в подростковом мире, когда смотря на давно знакомого близкого человека видишь чужака. Новое лицо. Новый характер. Новую сущность.

Для меня под пеплом ушёл из жизни желающий добра и справедливости для каждого на планете мальчишка, а не та новая версия, со злобой смотревшая на моё промокшее тело.

«Прощай, Андрей. Ты навсегда останешься со мной в виде тех тёплых воспоминаний с жёлтого выгоревшего поля» – скажу я перед тем, как крышка дубового гроба навсегда захлопнется.

С моего глаза вниз побежала холодная слезинка, которую я сразу же вытер. Может быть большие мальчики и плачут, когда лишаются человека, с которым у них ассоциировалось слово «детство»?

«Кар!» – сквозь непроглядные зелёные ветви вылетела огромная чёрная птица, сев на лысую ветвь над головой. Она каркнула грозным обеспокоенным голосом, будто наблюдая за жуткой историей, развернувшейся посреди леса – «Кар!» – может быть, не зря Алан По заложил в птице настоящий символ ужаса и безнадёги? Она будто бы видя все мои переживания, своими грубыми звуками пыталась вогнать меня в ещё большую панику. Она прожигала взглядом тёмных глаз, будто бы хотя что-то сказать – «Кар!» – крикнула она в последний раз, слетая с ветви.