Руслан Передельский - Чугунные облака

В этом заросшем мхом и пахнущем сыростью, прости Господи, парке, никто не хотел гулять. И правильно делали! Немыслимая площадь, отсутсвие освещения и какой-либо инфраструктуры. Покажите мне умалишенного, назвавшего это парком. Заповедник, лес – ближе к истине. Парк – смешно.

Зато он давал повод для тёмной тучи сплетен и новостей города: то там поселились бродячие амиши, то каждую ночь сатанисты, на поляне у ручья, отрывают головы петухам, ведьмы устраивают шабаши, зарождается новый опаснейший вид клещей… Клещи, как не странно, больше всего шуму навели. Короче, каждый месяц новая драма. Горожане такое любят.

Из-за всех этих слухов никто в здоровом уме туда не сунется. Тем более, когда по городу рыскает маньяк. Но разве мы в здоровом уме?

Проехав зелёную табличку (какой идиот её покрасил в зелёный, слив с цветом листьев?): «Парк «Дубовый». Городской памятник природы» Ева заявила:

– Давай остановимся и погуляем тут – перекричать рёв мотора было непросто, но она смогла.

– Почему бы и нет? – а и правда, прекрасная идея! Ни одного фонаря, посадка, в которой заблудится легче чем сходить в туалет, ночь. Прекрасная комбинация для хорошего свидания. Обожаю Еву и её спонтанность.

Мы спрятали мотоцикл Ярослава в кустах за обочиной. Ещё одно подтверждение того, что я фиговый друг. В тот вечер мне было невероятно наплевать на его драгоценный байк. Я даже кинул его небрежно, и кажется, поцарапал бампер.

– Блин, может не стоит его так оставлять? – Еву вдруг озаботил этот драндулет. И с чего бы это?

– Плюнь на него! – кинул я, схватив её за руку и потащив в чащу леса – Единственные, кто его могут украсть – бухие подростки, ошивающиеся тут. Мы их догоним прежде чем они мотор заведут.

Скорее всего, подростки тут не только бухают. Земля у обочины щедро усыпана иглами разной длинны, но одного назначения.

Через секунды мы забыли о мотике и неторопливо шагали вглубь парка, хохоча во весь голос. Вроде бы пьяные, а вроде бы и нет.

Я всегда думал, что гулять в кромешной тьме – плохая идея. Оказалось, в этом есть своя доля романтики. Хотя, назвать это кромешной тьмой было бы ложью. Я освещал тропинку фонарём АйФона, который, кажется, может азбукой морзе подавать сигналы жителям луны.

Главный минус прогулок во мраке: я не вижу лица Евы. Её эмоций, когда она рассказывает про первую собаку. Когда описывает Алису и их ночные просмотры классических ужастиков. Когда в деталях описывает чувства после прослушивания нового альбома любимой группы. И самое смешное, что я даже не запомнил названия группы. Прижался к ней, обхватив хрупкие плечи рукой, вдыхал аромат волос и пропускал слова мимо ушей.

Периодически, я поглядывал на её лицо, и в бликах фонаря пытался выведать настроение. Её глаза горели серебряным светом, лицо скрылось в тенях. Будто мы в летнем лагере и она собирается рассказать страшную историю.

Когда я осматривался по сторонам, клянусь, думал что лечу в открытом космосе. Свет луны не смог пробиться сквозь густой слой листьев. «Дубовый» стал изолированной вселенной.

А потом поезд разговора о мелочах сошёл с рельс, дав проехать более серьезным темам.

– Влад, ты… Ты совершенно особенный парень.

– Мне не часто это говорят – хмыкнул я.

– Серьёзно, таких как ты я ещё никогда не встречала.

– Может быть в твоей жизни мало парней?

– Я серьёзно.

– Прости, вообще, мне очень приятно это слышать. И раз уж разговор пошёл, то тоже хочу сказать что ты необыкновенная. С тобой даже в банальном молчании я чувствую себя счастливым. Не знаю почему.

– Я… я тоже! – Еву осчастливило подобное совпадение. Я тоже был рад, что у нас всё взаимно.

– И вообще, я очень благодарен высшим силам за то, что в этот период жизни прислали мне тебя.

– Звучит философски.

– Ева, если бы не ты я не справился, ты понимаешь? Я бы просто сошёл с ума, или порезал бы себе вены, или разбился бы головой об стенку… Всё чтобы не испытывать этого ужаса.

Сквозь темноту я видел, как она пытается отыскать мои глаза.

– Но появилась ты. И клянусь, если бы перед поездкой в этот город меня предупредили б об этих ужасах, я бы всё равно переехал и пережил бы всё заново. Всё, чтобы ты была рядом.

Прорвало так прорвало.

– Вообще я начала тебе оду петь, а ты отобрал мою минуту славы – я услышал, как она шмыгнула носом.

– Ты что, плачешь?

– Влад, спасибо тебе за всё – она рыдала. О Боже, она начала реветь. Вот это по настоящему внезапно. Я надеюсь она счастлива, и наш разговор ни заставил её опечалится. Будь проклята эта темнота, из-за которой я не могу рассмотреть её глаза. Я стал аккуратно протягивать руку, положив её ей на плечо. Фонарь, опушённый вниз освещал блестящие в свете слёзы на щеках.