Руслан Передельский - Чугунные облака

Виктор наконец реагирует – харкает прямо на лысину хулигана. Сочная жирная слюна поблескивает белой пенкой на его черепной коробке. Белая кожа гопника в момент становится красной. От ненависти он, складывается впечатление, вот-вот загорится.

От него исходит пар. Я вижу как он взлетает в воздух. Публика негодует: «ФУУУ!», опущенные вниз большие пальцы дают оценку плевку.

Подпрыгнув на месте, я наблюдаю за тем, как резко сорвался с места Валентин, прошу заметить, до сих пор держа (что?) парня в руке. Он несётся в сторону высокого фонарного столба, нависавшего над полем. Выкрашенный в белоснежный цвет, сзади лестница. Видимо по ней залезал персонал, чиня неполадки гигантского прожектора.

Не успел я моргнуть (на этот раз буквально) – и они уже на лестнице. Здоровый пацан балластом висит в руках лысого. Ступень за ступеней, и они уже у вершины, минуют прожектора, подбираясь к верхушке.

Теперь они над удивлённой толпой, а не наоборот. Валентин накалывает (что?) Виктора на самую вершину за шиворот куртки-американки. Кажется, будто он окровавленный труп, жертва какого-то древнего австралийского племени, вывешенная на показ как пугало для отпугивания врагов.

Вся одежда пропиталась кровавыми ручьями, окрасившись в бардовый. Он стал флагом победы, нависающим над восторженной толпой.

Высота где-то метров двадцать. Пугающе высоко. Несчастный, видимо, даже этого и не понимает. Его голова как тяжёлый булыжник, перекатывается с одного плеча на другое, туманным взглядом изучая небеса.

Он кашляет, изрыгая из рта падающие вниз капли крови. Валентин смеётся.

Хм, знакомый безумно-конченный смех, наполненный агрессией и чёрствостью. Интересно, им наделены все члены «адидасов»?

– Повиси тут и подумай, сопля! – звучно выкрикнул он, после чего полез вниз, оставив жертву мучатся на высоте. Минуя по четыре ступени каждым шагом, Валентин добрался до земли и обратился к публике:

– Расходитесь, шоу окончено! – «э-э-э…» – тихо скулил на верхушке проигравший, жалобными звуками останавливая толпу – Проваливайте!

Толпа, оживлённо обсуждающая бой на трибунах начинает рассасываться. Валентин хватает кофту и майку, идя прочь и скрываясь в очередном мрачном тоннеле.

Кем же могут быть эти люди? Подростки, обладающие нечеловеческой силой.

Вампиры? Это был бы чертовски банальный сюжетный поворот. Шайка гопников-вампиров. К тому же, они вышли из моды.

Супергерои? Может быть они все одной дождливой ночью искупались в озере, в которое попала молния? Или может быть их всех укусил радиоактивный паук?

Один и тот же. Или может быть они оборотни, раз действуют лишь в команде. Ощущение стаи и всё такое.

И теперь, я понимаю как никто другой, почему «адидасы» вселяют страх не только школе, но и всему городу. Тут же намечается вопрос, терзающий меня всегда, когда дело заходит о чём-то мистическом в этом месте. Почему все молчат? Всем жителям будто наплевать что у них под носами творится самая настоящая мистика.

Это странно.

Странно то, как буднично школьники покидают стадион. Хихикают, сплетничают, а окровавленный флаг в виде человека, с которым они учатся, их не смущает.

Странная реакция у них на силу Валентина, поднявшего на высокий столп крупного парня. Это вообще не натянуть на голову. А ещё перед глазами стоит рыжий, передвигавший стаканы в баре силой мысли.

Кто они такие?

В копилку загадок и тайн добавилась ещё одна. Решать их все нет не малейшего желания. Хочу уйти отсюда подальше. Побежать через тоннель, закиданный использованными презервативами, к свету, и скрыться восвояси.

Я не какой-то там Шерлок Холмс или долбанная Нэнси Дрю. Оставлю невероятные детективные линии, где любопытный герой говорит «Ох, как же это страшно!», берёт лупу и начинает расследовать дело для миллиона подростковых книжек. Я же хочу уйти подальше от всего этого. Хлопнуть дверью выкрикнув: «Я предельно далёк от всего этого вашего дерьма!» и ускакать в закат.

Так я и поступлю.

Вижу спины последних выходящих. Это баскетболисты. Они хихикают и завистливо обсуждают методы подкачки Валентина:

– Турники. Когда я еду к психологу всегда вижу его висящем на турниках.

Ярослав бросается за ними. Я выдыхаю и иду следом.

«ЭЭЭЭ…» – растерянное ворчание человека, не способного сказать ни слова от боли. Он умоляет нас остаться. А какой тварью нужно быть чтоб не послушаться?

Он хам, он поплатился за свои слова сполна. Поплатился за свой плевок. Нельзя его так оставить…