Сергей Пузырев - Приют последней надежды

Тем временем уборка и твидовый костюм сделали свое грязное дело, и я очень скоро взмок, как охотничья гончая в момент загона. Я снял свой жакет и аккуратно повесил его на стул. Постоял еще минуты две и понял, что задница в штанах уже давно сопрела. Поэтому я, без каких-либо колебаний, скинул и их. В конце концов, не отказывать же себе в удобстве! С этими мыслями я упал на свою огромную мягкую кровать и, кажется, уснул.

Кто-то сейчас возмутится, мол, и это все? А как же твои слова о том, что ночь прошла отвратительно!? Ну да, если так подумать ночь прошла вполне обычно, но плюсом ко всему были мои непередаваемые эмоции. Эмоционально я очень страдал. Честно.

Однако наступило утро. Из громкоговорителя донесся вчерашний приятный женский голос, который, несмотря на всю свою приятность, абсолютно неприятно разбудил меня.

– Доброе утро, уважаемые постояльцы! За окном все так же метет метель, а внизу в столовой вас ждем вкусный горячий завтрак! Спускайтесь вниз и начните этот день с пользой для себя!

Я лежал поперек кровати, и моя голова свисала вниз. В горле все пересохло, будто сама сахара за ночь эмигрировала туда. Шея затекла и стала батоном. В общем, в то утро, как, впрочем, и в любое другое, я представлял собой то еще жалкое зрелище. Кое-как встал с кровати и с полузакрытыми глазами подошел к окну, чтобы раздвинуть тяжелые шторы. Никогда не был в горах, но даже для зимы в средней полосе, утро тут излишне яркое. Белый свет, ворвавшийся в мою комнату, больно ударил по глазам. К сожалению, девушка была права – метель и не думала заканчиваться.

Я грустным взором окинул свою комнату и не придумал ничего лучше, чем спуститься вниз на завтрак.

Но для начала стоило привести себя в порядок! Хотя бы умыться. Да и нужду стоило бы справить. Судя по карте, в конце коридора должен был находиться общий туалет, а там, надеюсь, и раковины с горячей водой найдутся. Одевшись, я вышел в коридор и столкнулся с одной из тех белокурых молоденьких девушек из числа персонала, что были все на одно лицо. Она выходила из комнаты напротив, в руках у нее были два больших чемодана.

– Доброе утро, мистер Рэд, – радушно поприветствовала она меня, остановившись, отчего я сначала даже растерялся. – Как Вам спалось?

Девушка выглядела излишне воодушевленной. Ее голубые глаза буквально горели своим почтением и желанием выслужиться, а белоснежная улыбка ослепляла не хуже солнца.

– Доброе! Сносно, спасибо. Эм, кто-то меняет комнату? – поинтересовался я у нее.

– О, нет. Мисс Женевьева Монро была вынуждена выехать ночью, – с грустью ответила девушка, переменившись в лице. – Теперь нам нужно освободить комнату от ее вещей, вдруг она понадобится новому постояльцу? Хорошего дня, мистер Рэд! – девушка снова улыбнулась и направилась дальше по своим делам.

–Хорошего дня…– протянул я ей вслед.

Уж не знаю, кто такая была эта Женевьева Монро, но какого черта ей понадобилось съезжать посреди ночи? Как там говорил Густав? Если вы умрете здесь, то умрете и в реальном мире. А что, если это правило работает и наоборот?

Эта мысль не придала мне уверенности. Черт, черт, черт!

Я прошел дальше по коридору и свернул налево, как было указано на карте. И, аллилуйя, очутился в огромной туалетной комнате в готическом стиле. Что-то похожее я видел в старых фильмах о мальчике, который выжил.

Что ж весьма недурно. Десять кабинок и раковин, а также несколько писсуаров. Я не силен в истории, но не слишком ли это, как думаете? Ну, не мне жаловаться.

Справив нужду и умывшись, я с сожалением подумал о том, что не прихватил с собой зубную щетку и зубную пасту. Может попросить Густава отпустить меня за ними? Гениальный план-обман побега из игры. Чертов гений – мое второе имя.

Не знаю, как остальные, а я ощущаю жгучую потребность почистить зубы! Надеюсь, мой герой разделяет это мое стремление и среди своего барахла припрятал пасту и зубную щетку.

– Доброе утро, – раздался знакомый голос за моей спиной, и в отражении зеркала я увидел вчерашнего знакомого. Ну, помните: высокий блондин, серый костюм, квадратное лицо – в общем, ничего особенного, но вместе с тем было в нем что-то запоминающееся.

– Доброе, – ответил я, остерегаясь продолжения разговора, на который не был настроен.

Знаете, есть такой тип людей, для которых минута молчания смерти подобна. Их так и тянет открыть рот и начать изливать тонну своих мыслей, а порой и просто наборы букв и звуков, которые лично тебе в тягость. Но сказать об этом человеку ты не осмеливаешься, потому что боишься задеть его чувства, и все, что тебе остается, это имитировать увлеченность разговором, продумывая при этом план побега. К такому типу относится мой уже вышеупомянутый коллега, и я очень не хотел бы столкнуться с кем-то подобным ему тут.