Пётр Пахоменков - Юмор и мистика! Дед мой был дворником. Тайна старинной кружки

– Угадал. На биографическую тему пишу. О жизни своей хочу рассказать, но кое-что не получается. Споткнулся на третьей строчке, как в стенку упёрся. Хочешь, начало прочитаю?

– Хочу.

– Ну, тогда слушай.

Захарыч чуть отодвинулся от компьютера и с выражением произнёс:

«Дед мой был дворником, папка колхозником.

Я же на почте всю жизнь прослужил…»

– Ну, как?

– Хорошо, – одобрительно оценил Сеня. – И размер, между прочим, песенный. Дедуль, а что если тебе песню из этого стиха сделать? В стиле шансона! Вот было бы круто!

– Песню, говоришь?

– Ну да. Такую, чтоб за душу брало.

– Заманчиво. Пожалуй, я над этим подумаю.

– А что тут думать. Давай сейчас и попробуем. Например, можно вот так спеть. Семён выдержал небольшую паузу и пропел на блатной мотив.

«Дед мой был дворником, папка колхозником,

Я же всю жизнь по карманам шнырял…»

– Стой, стой! По каким ещё карманам? – запротестовал Захарыч. – Я всю жизнь на почте проработал.

– Ну, тогда по посылкам!

– Ты что, с ума сошёл? – возмутился Матвей Захарыч, – Деда родного в уголовники записываешь!

– Но это же будет песня! Образ! Главное, чтобы публике нравилось!

– Нет, такой образ меня не устраивает, – категорично заявил дедушка и снова забормотал.

«Дед мой был дворником, папка колхозником,

Я же всю жизнь по карманам шнырял…»

– Тьфу! Ну, вот, теперь прилипла, не отлепишь! И надо же было тебе такую мерзость придумать!

– Извини, дедуль. Я ж хотел, как лучше!

– Хотел, хотел. Ко мне вдохновение пришло, а ты его под зад коленом…

– А может, тогда так? – предложил Семён.

«Дед мой был дворником, папка колхозником,

Я же великим писателем стал…»

– Здрасьте! То ты меня в уголовники записываешь, а теперь в великие писатели! А тебе не кажется, что это, мягко говоря, не скромно?

– Так ведь если сам себе не похвалишь, никто не похвалит. Многие великие писатели тоже не сразу великими стали. Это уже потом потомки спохватились.

– А я, выходит, раньше потомков спохватился?

– Ну и что! Поэт в России всегда видит дальше других.

– Нет, Сеня, твои предложения мне не подходят. Скажу больше, от таких предложений и до творческого кризиса недалеко. А я и так уже стою на его грани.

– Дедуль, между прочим, от творческого кризиса есть одно хорошее средство.

– Какое?

– Срочная смена обстановки. Все поэты так делают. Когда у них, что-то не пишется, они сразу же едут куда-нибудь за новыми впечатлениями!

– Ну, это я и без тебя знаю. А ты что же, предлагаешь мне набраться новых впечатлений?

– А почему бы и нет. Хочешь, давай вместе прогуляемся!

Захарыч почесал затылок.

– На просто так прогуляться мне времени жалко… Хотя, может быть ты и прав. Я действительно засиделся! Закис, как капуста в бочке! Но только куда же нам сходить?

– А куда тебе надо, туда и сходим.

Захарыч задумался.

– А что если в парикмахерскую? Я уже давно собирался подстричься.

– Отличная идея! – поддержал Сеня.

– Что ж, тогда не будем терять время, – засуетился Захарыч. – Но только перед уходом мне надо кое-что проверить.

Захарыч выключил компьютер и на клочке бумаги написал: "компьютер выключен". Затем он закрыл форточку и снова сделал запись: "Форточка закрыта".

– Так, а теперь по мелочи. Носки я надел, ботинки надел, штаны… тоже… Не забыть бы ещё дверь закрыть.

Все эти действия Захарыч также записал на листок бумаги.

– Дедуль, а зачем ты всё это записываешь? – спросил Семён.

– Для спокойствия. Вот, к примеру, выйду я на улицу и, как обычно, засомневаюсь. А выключил ли я компьютер? А закрыл ли форточку? Раньше приходилось возвращаться, перепроверять. А теперь я достаю бумажку и в ней всё чёрным по белому написано.

– Хитро придумано.

– Жизнь вынуждает шевелить мозгами.

Дед и внук вышли из комнаты, закрыли дверь на ключ и зафиксировали этот факт на бумажке.

Во дворе Захарыч остановился.

– Сеня!

– Что, дедуль?

– Будь добр, подожди меня. Я на дорожку по маленькому схожу.

– Уже жду.

Захарыч торопливо засеменил в туалет. А Сеня остался перед домом. Ожидая деда, он с удовольствием смотрел на природу и с наслаждением слушал пение птиц. Но, вдруг, он услышал странный свист.

– Что это? – подумал Семён. – На соловья не похоже. Уж не скворец ли? Нет, не он. Как-то жалостливо свистит.

Сеня пошёл на свист, надеясь увидеть странно поющую птицу, но наткнулся на уличный туалет. Именно оттуда и раздавался этот неприятный звук. Через несколько секунд свист прекратился и из туалета вышел, изрядно вспотевший, Захарыч.