Хелен Тодд - Сумрачный город [litres]

– Я не чувствую ведьмаков, остановись. – Оклик Ланса прозвучал слишком поздно. – Это ловушка!

Вспышки заклинаний рассеяли туман, открывая взору старые здания. Кирпичные первые этажи с облезлой штукатуркой и накренившиеся деревянные надстройки, которые, казалось, вот-вот рухнут. Воняло рыбой, плесенью и застоявшейся водой. Рыбацкий городок угасал: ранее светлые стекла помутнели; оконные рамы покрылись трещинами, в них поселился мох; меж досок легли черные полосы плесени. Старый порт за несколько лет опустел. Отсюда уходила и магия, а вместе с ней и жизнь.

Все вокруг напоминало борьбу, в которой жители Нордвуда проигрывали сырости и мраку, наступавшему с острова.

Тай понял, что сегодня он приманка. Проклятые редко нападали на вампиров: в свое время каждый из них заплатил за долгую жизнь, и их души ценились меньше.

Ланс подстрахует. Именно поэтому Тай прищурился и уверенно переступил практически невидимую черту возле одного из домов. Знал, что проклятые выдержат паузу, дождутся, когда их цель повернет за угол и окажется на просторной улице Рыбацкого городка. И там, прячась в тени от плотно прижатых друг к другу зданий, они ждали свой лакомый кусочек, способный продлить их существование. Его они пожертвуют острову, веря в то, что когда-нибудь Нордвуд станет обителью темной магии. Что он сможет поглощать источники, питая силой тех, кто должен быть мертв. Проклятые – ведьмаки, впустившие в себя демонов, дающих им жизнь.

Тай закрыл глаза. Ему требовалась пара минут. Он понимал риски и не спешил, прислушиваясь к каждому шороху. Адреналин растекался по телу, будоражил сознание и, вместо того чтобы заглушить остальные эмоции, усилил их, мешая поймать магические нити.

Раздался свист. Он прокатился эхом и смешался с воем ветра. Несколько мгновений, и магическая ловушка вспыхнула. Тая окутали черные вязкие и липкие нити. Они сдавили грудь, заблокировали движения, но все это пустяки. Главное – сконцентрироваться и дать время Лансу.

От навязчивого зловония кружилась голова, перед глазами плыло, а к горлу подкатывал ком горечи. Хотелось выплюнуть внутренности, но желание спастись было выше, и непослушные пальцы добела сжали нити. Распутать, облегчить хватку, сделать вдох, и плевать, что он насыщен сыростью и запахом рыбы.

Тай закрыл глаза, чтобы сосредоточиться и сделать медленный вдох. Пропитанный туманом воздух отдавал металлическим привкусом во рту. То ли его собственная кровь, то ли… иллюзия и страх. Тодор платил за его жизнь, а значит, стоит бороться.

С этими мыслями Тай резко дернулся и замер, впитывая магию рода Рэнделов. Вязкая, темная, она просачивалась внутрь него и, вместо того чтобы помочь, наполняла болью. Она отторгала его, старалась уничтожить, подчиниться старшему брату, Тодору – наследнику источника. И убивала того, кто пытался лишить его энергии в один из важных моментов.

Это, черт возьми, произошло. Сейчас, когда от силы зависела его жизнь. Сейчас, когда помощь будет нескоро, а минуты летят так быстро…

Тай сдержанно кивнул. В прошлый раз Тодор поил его собственной кровью, он отчетливо помнил тошнотворную вязкость зелья, а после – забвение. Хватит ли ему времени теперь? Почувствует ли? Придет?

– Рэндел, Рэндел!

Ланс окликнул его, но поздно. Проклятые окружили напарника. Все как один – в странных темных лохмотьях, напоминавших плащи с широкими капюшонами. Красное свечение из глазниц и неестественно бледные лица. Один поставит символ, второй – защитное заклинание, третий будет высасывать душу, а кому-то достанется тело. Их цель – отметить, вынуть самое ценное. Наполнить себя жизнью, чтобы украденные оболочки жили еще несколько десятков лет. Смерть – плата за вечность.

Туман на площади сгустился. Он смешался со вспышкой чар. Ланс наступал, надеясь, что Тай вступит в игру, но тот замер, безжизненно смотря в сторону океана. Побледневшие губы исказила ухмылка, а в уголке появилась кровь.

Первое, что услышал Ланс, помимо шагов проклятых и слов заклинаний, – хрип. Не было времени наблюдать, и он пошел в атаку, надеясь, что справится до прибытия подмоги.

Тай со злости сжимал зубы. Каждый новый вдох отзывался болью в груди. В него вонзали сотню невидимых иголок, высасывающих жизнь. Это конец. Пути назад нет. Не помня, как исчезли черные нити, Тай, шатаясь, отступил на пару шагов и уперся в холодную и влажную стену одного из прибрежных домов. В любой момент нападающий – видимо, Ловец, раз в его руке светился синий символ, забирающий душу, – найдет его. Удивляло только то, что Фелон, проклятый, отмечающий жертву, не поставил метку. Без нее, если Тай погибнет, Ловец не сможет получить добычу.