Николай Логинов - Белый воротничок

Просыпался я еще дважды за ночь, что бы набрать воду. Восприятие было заторможенным, да и общее ощущение нереальности присутствовало. Никаких мыслей при этом не возникало, казалось разум покинул тело. Стало холодно — вынул пробку из ванной и включил горячую воду. Спустя какое-то время, выключал воду, вставлял пробку и засыпал. Я любил так делать в детстве. Мог часами лежать в горячей ванне и глазеть на потолок, думая о всяких мелочах. До тех пор пока мама не стучала в дверь. Бывало, в зимнюю пору, набегавшись по сугробам, возвращался домой замерзший до такой степени, что зуб на зуб не попадал. Только скинув ботинки, сразу бежал в ванну и включал горячую воду. Пока снимал с себя промокшие вещи, разбрасывая вокруг себя снег, ванна набиралась, и я с радостью плюхался в нее, отогревая промерзшие кости. Тепло и уютно, а потом еще и сытный ужин, который мама подогревала к моему приходу.

Три монстра рвущиеся ко мне, звуки выламываемых дверей и полная отчужденность. Вздрогнув всем телом, я открыл глаза. По воде пошли волны. Чуть приподнял голову так, чтобы уши были над уровнем воды. Вокруг была тишина, нарушаемая тихим плеском воды из-за моих движений и темнота. Я долго не решался вылезать из воды, слишком живы еще были воспоминания о тварях охотившихся на меня. Даже не о самих тварях, сколько о том ужасе, что я пережил. Еще никогда в жизни я не испытывал такого страха. Куда там «Американским горкам» или прыжкам с парашютом — баловство.

Вода была холодная, и я все же решил выбираться. Для начала начал двигать руками и ногами — тело плохо слушалось. Ночь проведенная в воде, да и еще в такой неудобной позе. С трудом поднявшись, я ступил ногами на мягкий коврик, где принялся за пародию на зарядку. Подвигал руками, поприседал и повертел головой, разминая шею. Все затекло и теперь нещадно ныло. Ушибы, заработанные мною за короткое путешествие, отдавались тупой болью. Только спустя десять минут непрекращающихся упражнений я почувствовал себя более или менее сносно. За все это время я не издал ни единого звука, если не считать хруста суставов. С обратной стороны двери я не слышал никаких звуков, разве что где то вдалеке можно было различить вой сирен, и вроде бы выстрелы. А еще я услышал грохот, из-за которого чуть не нырнул в ванну обратно, но мозг своевременно определил принадлежность звука. Гром. В марте — ага. Собственно, меня это не то, чтобы удивило. Мертвецы по городу шуруют толпами и это норма, так что выкрутасы Самарской погоды это последнее, что меня волновало в тот момент.

Воспользовавшись висевшим, здесь же, полотенцем я насухо вытерся и надел чуть отсыревшие вещи — превосходно. За все это время в квартире не было и звука, что чуть поумерило мою панику. Я медленно, буквально по миллиметру, открыл дверь. Передо мной простиралась картина хаоса. Дверь в комнатку была буквально разорвана в щепки, везде валялись куски мебели и домашней утвари. С дверью на кухню была та же история. На самой кухне был полный разгром. Ящики с посудой валялись на полу, холодильник был опрокинут на стол, загромождая проход во вторую половину помещения. Но это я заметил лишь краем глаза. Мой взгляд упал на кровавое пятно возле самого окна, через которое вчера я и проник в квартиру. Даже не столько само пятно привлекло мой взгляд, сколько человеческие останки рядом. Меня замутило, но оторвать взгляда я не мог. Очередной раскат грома заставил меня вздрогнуть и наваждение спало. Больше на пол, где были разбросаны человеческие кости, я старался не смотреть. С облегчением обнаружил свои вещи там, где их оставил, правда для того чтобы их забрать, мне пришлось карабкаться по холодильнику рискуя сверзиться с него на пол усыпанный осколками посуды. Зато на мои пожитки не попала кровь и останки обеда восставших. При мысли о них меня вновь замутило. Да и запах на кухне был такой, как в мясной лавке.

Я осторожно выглянул в окно. В лицо пахнуло свежестью и озоном. Машина была на месте. Видимо над ней знатно поиздевались ночью. Крыша была изодрана когтями тварей, а через все лобовое стекло проходила трещина. Кузов был обильно забрызган кровью. Дождь, который видимо, начался не так давно, смыл большую часть, но кое-где оставались красные подтеки и разводы. Я аккуратно выбрался из окна и обошел машину. Заметил еще следы на капоте «Дастера» и совсем уж киношные отпечатки кровавых ладоней на пассажирском окне. Меня это несколько озадачило. Рядом с машиной я обнаружил еще останки, на этот раз костяк был сравнительно целым. Судя по увиденному, твари ломившиеся ко мне, отвлеклись на людей, останки которых я и наблюдал. Одно непонятно, при каких условиях здесь оказались люди. Увидели бесхозный транспорт и хотели смародерить? Или услышали шум и хотели помочь? Громовой раскат вновь вывел меня из задумчивости. Мало того, что я стоял под усиливающимся дождем, так еще и по сторонам смотреть перестал — недавняя ночь явно повредила мне кукушку. Я закинул рюкзак на заднее сидение, а сам полез за руль. В машине сразу почувствовал себя намного увереннее, хотя даже двигатель не завел. Заблокировал двери, достал пачку сигарет и прикурил. В голове крутились мысли о встреченных ночью монстрах. Этот вид ничем не походил на ранее увиденных восставших, что шлялись по округе. Быстрый, агрессивный и до одури пугающий.