Рэй Гартон - Шоу Девочек

На женщине была одета черно-красная комбинация и капюшон монахини, венчающий длинные черные волосы. Это была Аня.

Они извивались вокруг креста, их движения были чувственными и плавными, затем они припали к нему, как гладкие, хищные животные. Танцоры ласкали крест, положив на него руки, прижимали свои тела к сторонам, терлись о него. Аня обвила одну ногу вокруг основания креста и скользила своей промежностью вверх и вниз по его краю; голова безвольно откинулась назад, рот открылся, глаза зажмурились, а длинные волосы раскачивались из-под капюшона. Мужчина обхватил руками верх креста и присел на корточки, пока его выступающие колени не расположились по бокам от основания; прежде чем встать, он несколько раз сделал движения вперед бедрами.

Когда мужчина отошел от креста, Аня придвинула его к себе, подняла и начала танцевать с ним, как будто это был ее партнер.

Музыка пульсировала, будто биения сердца возбужденного гиганта.

Свет менялся с красного на белый, а затем снова на красный.

Мужчина танцевал вокруг Ани в то время, как она закрутилась и опустила крест. Затем наклонила его, оседлала и начала кататься на нем, как любовница.

Дэйви потягивал напиток, наблюдая за ней. Когда он поднес рюмку к губам, то заметил, что его рука дрожит. Что-то глубоко внутри него вызывало дискомфорт. Возможно, смутное воспоминание из детства, как мать в воскресное утро одевала его и провожала за руку в маленькую церковь в нескольких кварталах от дома, где он посещал воскресную школу с ее бесконечными службами и пел гимны наподобие "Старого резного креста", который теперь громыхал по стенам вокруг него, являясь совершенно другой песней с эротическим ритмом, сопровождающим два твердых блестящих тела на сцене.

Слова песни отозвались эхом в голове Дэйви, и он мысленно услышал, как их поет его мать, ее голос был высоким, хриплым и слегка нескладным.

И я буду лелеять старый резной крест… как мой приз в день, когда лягу с ним… я прильну к тому старому кресту… и получу корону взамен .

На мгновение голос в его голове показался настолько живым, что он испугался, что если повернется направо, то увидит рядом с собой мать, стоящую со сборником гимнов в руках.

Он моргнул несколько раз, отгоняя воспоминание, но не чувство вины. Детской вины. И он знал, почему оно присутствовало.

Потому что ему нравилось ощущать эту музыку, пробирающую его до костей. И особенно ему нравилось, как Аня развязно держит крест, и ее язык скользит по блестящим губам.

Она замедлила свои движения, качая головой в такт музыке. Поставив крест в вертикальное положении, она отступила назад, и мужчина схватил его, потанцевал с ним, а затем положил на бок. Подняв крест за основание с пола, он засунул его между своих ног, будто огромный эрегированный член. Затем начал скользить руками вверх и вниз по стволу, медленно поворачивая голову, пока Аня танцевала вокруг него. Потом она опустилась на колени и обняла крест, широко открыла рот и принялась водить головой по всей его длине. Музыка стала громче и безумней; мужчина дернулся и скорчился, изображая оргазм.

Они оба выпрямились, поправили крест и расположились по бокам, все еще двигаясь в такт, после чего отступили, медленно исчезая в темноте. Музыка стала оглушительной, приблизившись к завершению. На последнем ревущем аккорде крест загорелся; пламя мгновенно исчезло с хлопком пурпурного дыма.

Прожектор высветил столб дыма, он двигался и извивался в воздухе, постепенно рассеиваясь, открывая взглядам высокую фигуру.

Музыка прекратилась.

Аплодисменты нарушили краткую тишину. Крики и свист раздались над звуком хлопков в ладоши.

Дэйви с открытым ртом уставился на оставшиеся клубы дыма. Через мгновение он начал аплодировать вместе с другими.

В круге света стояла женщина в черной маске с блестящей серебряной бахромой и тонкими ширмами над вырезами для глаз. Были видны только ее рот и подбородок. Она улыбнулась толпе и подняла руки в знак приветствия. Достающие до локтей рукава обнажали стройные руки с безупречной светлой кожей.

— Спасибо! — громко произнесла она. У нее не было микрофона, но ее голос перекрывал аплодисменты. Она опустила руки. — Большое спасибо. Аня и Маркус — наши танцоры!

Аня с партнером вышли вперед и поклонились. Аплодисменты усилились. Когда танцоры снова исчезли в темноте, публика успокоилась.

— Добро пожаловать в "Миднайт Клаб", — продолжила женщина. — Для тех, кто впервые, я — Шиде, хозяйка этого заведения.