Рэй Дуглас Брэдбери
Дж. Б. Шоу [1] Джордж Бернард Шоу (1856–1950) — видный английский драматург, создатель драмы-дискуссии; в основе его художественного метода — парадокс как оружие против догматизма и предвзятости. Самые известные пьесы — «Профессия миссис Уоррен» (1893), «Цезарь и Клеопатра» (1907), «Пигмалион» (1913), «Дом, где разбиваются сердца» (1920), «Назад, к Мафусаилу» (1922), «Яблочная тележка» (1929).
— Евангелие от Марка, глава V [2] Оригинальное название рассказа «G.B.S. — Mark V» одновременно означает также «Робот G.B.S. версии 5.0» ( прим. верстальщика ).
— Чарли! Куда ты?
Окликнули его проходящие мимо члены космического экипажа.
Чарльз Уиллис не ответил.
По вакуумной трубе он направился вниз, сквозь приветливое гудение в недрах корабля. Он падал вниз, размышляя: «Вот он, великий час».
— Чак! Куда ты направляешься? — окликнул кто-то.
На встречу с тем, кто мертв и в то же время жив, холоден, но тепло приветлив, вечно недосягаем, но каким-то образом всегда оказывается рядом.
— Идиот! Дурак!
Эхом отозвалось вслед. Он улыбнулся.
Затем он увидел Клайва, своего лучшего друга, который плыл ему навстречу. Он отвел глаза, но Клайв пропел ему по радионаушнику, напоминающему морскую раковину:
— Нам надо поговорить!
— Позже! — крикнул Уиллис.
— Я знаю, куда ты идешь. Дуралей!
И Клайв пронесся мимо него вверх, а Уиллис, с дрожью в руках, мягко продолжил свое падение вниз.
Ботинки его коснулись поверхности. В тот же миг он вновь пережил ощущение наслаждения.
Он двинулся мимо скрытых механизмов ракеты. «Боже, — думал он, — безумцы. Мы в глубоком космосе, сто дней, как оставили Землю, и в этот самый момент большинство членов экипажа лихорадочно накручивают диски своих афродизиакальных аниматронов, которые ласкают и убаюкивают их в тесных раковинах грейферных кроватей. А я, что я делаю? — думал он. — А вот что».
Уиллис подошел и заглянул в тесную складскую каморку.
Там в вечной полутьме сидел старик.
— Сэр, — произнес Уиллис и смолк в ожидании.
— Шоу, — прошептал тот, — мистер Джордж Бернард Шоу.
Глаза старика широко распахнулись, словно его только что осенила Мысль.
Обхватив свои костлявые коленки, он издал резкий хохочущий вскрик.
— Ей-богу, принимаю ее целиком и полностью!
— Принимаете что, мистер Шоу?
Мистер Шоу бросил на Чарльза Уиллиса искрометный взгляд своих голубых глаз.
— Вселенную! Она думает, следовательно, я существую! Поэтому не лучше ли мне принять ее? Садись.
Уиллис сел в затененной части комнаты, сжимая руками колени, испытывая внутри уютное блаженство оттого, что он снова находится здесь.
— Мой юный Уиллис, должен ли я прочесть твои мысли и поведать тебе о том, к каким выводам ты пришел со времени нашего последнего разговора?
— Вы умеете читать мысли, мистер Шоу?
— Слава Господу, нет. Было бы, наверное, ужасно если б я был не только иероглифической табличкой, роботом Джорджа Бернарда Шоу, но умел еще и сканировать ваши мозговые шишки и озвучивать ваши сны? Это было бы невыносимо.
— Но вы уже читаете мысли, мистер Шоу.
— Touche ! [3] Не в бровь, а в глаз! (фр.) Досл.: укол, касание (в фехтовании).
Ладно, итак. — Старик поскреб тонкими пальцами свою рыжеватую бородку и легонько ткнул Уиллиса под ребро. — Как вышло, что ты единственный на борту этого корабля, кто навещает меня?
— Видите ли, сэр…
На щеках молодого человека расцвел непрошеный яркий румянец.
— Да, да, понимаю, — произнес Шоу. — Все пчелки-самцы, доверху заполнившие этот космический улей, сидят каждый в своей сотовой ячейке со своими сиропными, надувными, сладкоголосыми и шустроглазыми куклами, со своими распрекрасными женщинами-марионетками.
— И по большей части тупыми.
— М-да. Но так было не всегда. Во время моего прошлого путешествия Капитан пожелал сыграть со мной в «скрэббл», используя только имена персонажей, понятий и идей из моих пьес. Итак, странный юноша, почему же ты околачиваешься здесь в компании этого отвратительного старого эго? У тебя нет потребности проводить время в приятном и спокойном обществе там, наверху?
— Нам еще долго лететь, мистер Шоу, два года в один конец, за орбиту Плутона, потом обратно. У меня полно времени для общества наверху. А для вашего общества времени никогда не бывает достаточно. У меня фантазии козла, но задатки святого.
— Хорошо сказано! — Старик легко вскочил на ноги и зашагал по комнате, тыча бородой то в сторону Альфы Центавра, то в сторону туманности Ориона. — Так что у нас сегодня в меню, Уиллис? Стоит ли мне для затравки прочесть тебе из святого Иоанна? Или?..
Читать дальше