Наталья Тимошенко - Запертые во тьме

— Теперь медленно, ме-е-едленно подтягивай ноги к стене, — продолжил командовать Ваня.

Спустя еще несколько минут им удалось выровняться. Вертикальному положению больше ничего не угрожало, и оба вздохнули с облегчением. Правда, после всех попыток встать они оказались на другом конце комнаты, далеко от окна.

— Прыгаем или семеним? — устало спросил Ваня, будто ему наконец надоело командовать и он готов был рассмотреть варианты.

— Семеним, — решил Войтех, — так меньше шансов упасть.

Это было, конечно, дольше, но Войтех прав: безопаснее. Второй раз они уже точно не поднимутся. Не хватит либо времени, либо сил. Либо и того, и другого.

Город рушился. Шли трещинами стены немногочисленных высотных домов, падали, раскалываясь надвое, деревья, взметались вверх куски асфальта, будто кто-то прошелся по нему пулеметной очередью. Войтех узнал свое видение.

Они всегда сбывались.

— Черт побери, неужели этот псих все-таки начал претворять свой план в действие? — ошарашенно прошептал Ваня.

Подумать над тем, что происходит, они не успели: послышался щелчок замка входной двери, а затем она с силой ударилась о стену.

— Ложись! — скомандовал Ваня, будто по ним сейчас должны были начать стрелять.

Оба упали на пол, теряя с таким трудом добытое вертикальное положение, но сейчас оно пошло бы во вред. Освободиться, а значит, оказать сопротивление, они не могли, а выводить из себя Шумского было чревато крупными неприятностями. Очевидно, что он и так не в самом добром расположении духа.

— Обхитрить они меня решили! — послышался его озлобленный голос, а затем и сам Шумский ворвался в комнату. — Черта с два!

Монстра рядом с ним не было, и Ваня едва не застонал вслух от того, что они все еще связаны. Вот сейчас, именно сейчас можно было бы попробовать скрутить его, да как, если сам скручен похлеще младенца?

— Что случилось? — как можно равнодушнее поинтересовался Войтех. — Судя по звукам, в городе что-то происходит?

— Не твое дело! — рявкнул Шумский, но затем остановился и внимательно посмотрел на Ваню.

— Ты же компьютерный гений, не так ли? — он произнес это с заметной иронией, так что в другое время Ваня определенно ответил бы что-то резкое, но сейчас постарался сказать как можно нейтральнее:

— Ну, допустим.

— Пойдешь со мной.

— Куда?

— На радиостанцию. Ваши друзьяшки думали меня перехитрить, разбудили тех, кого вывели, ну ничего, других я не отдам.

Значит, вот в чем дело! Женя и Саша все-таки начали будить людей в больнице Медногорска, и им это удалось. Удалось, а потому начал рушиться построенный Шумским мир. Несколько вынутых кирпичиков расшатали башню. И если ему нужна радиостанция, наверное, он хочет снова начать гипнотизировать людей. Телевидение сейчас бесполезно, телевизоры у всех выключены, а вот радиоточки в домах маленьких городов и деревень порой работают сами по себе. Но зачем ему гипнотизировать тех, кто и так уже спит? Потому что Ваня был уверен, что теперь, по прошествии трех дней, в этом городе спят абсолютно все. Может ли так статься, что из шатающейся башни начали вылетать другие кирпичики? И Шумский всеми силами пытается вернуть их обратно? Очень похоже на то. Потому что, если бы он хотел усыпить исследователей или военных, которые тоже могли попасть в тень после ее увеличения, логичнее было бы пойти к ним в лагерь. Рискованно, но действенно.

Шумский вытащил из кармана маленький складной нож, подошел к поверженным противникам и принялся освобождать их от паутины. Ваня выбрал удобный момент, когда его руки уже были свободны, а Шумский наклонился, чтобы разрезать паутину на ногах, и замахнулся, собираясь опустить мощный кулак ему на голову, целясь в область виска, как скрипнула дверь, и в комнату ворвался огромный монстр.

Ваня тут же опустил кулак и выдохнул. И как почуял, мерзкое создание?

Шумский приказал своему ручному пауку заново замотать Войтеха, оставив того в квартире, а Ваню вывел на улицу. Паук шел теперь рядом, перебирая многочисленными ногами, будто больше не доверял Ване, все время ждал подвоха и предпочитал держать в поле зрения отвратительных глаз.

До небольшого трехэтажного здания, где в лучшие времена располагалась местная радиостанция, дошли быстро. Улица оказалась еще целой, поэтому быть погребенными под завалами им не грозило. Шумский привел его в комнату с большим окном на последнем этаже, где на круглом столе стояло несколько микрофонов и еще какое-то оборудование, о назначении которого Ваня лишь смутно догадывался. Но не это было самым главным. На полу, на столе, стульях, подоконнике сидели сотни пауков. Не таких огромных, как Арагог, но и не мелких, которые вызывают лишь омерзение. Каждый был размером с кулак. На какое-то мгновение Ване даже подумалось, что он тоже спит в этом городе и эти твари — порождение его кошмаров, потому что даже маньяк, стоящий за его спиной, не пугал так сильно, как эта кишащая пауками комната.