Екатерина Васина - Темный Принц. Узы согласия

Тупо заныло в сердце, но я пнула мысленно сама себя. Занятые мужчины, которые не отвечают взаимностью не мой конек. Я проходила через слезы и жалость к себе самой. Мне это дело не понравилось. Да и зачем? Будешь рыдать в платочек и мечтать о том, кому плевать на твои чувства? Серьезно?

Кесси продолжала лопать мясо, квартира успокаивала, я вдруг ощутила просто дикую усталость. Такую, что мне едва хватило сил съесть наскоро разогретый ужин и помыться.

В спальне постель с утра была не заправлена. Кесси уже развалилась на белых простынях и вылизывала заднюю лапу. На меня, в полотенце, она лишь вскинула взгляд и снова принялась за ночной туалет. Я же оглядела спальню. Да, на днях навела по всей квартире полный порядок. Выбросила все, что оставил Кевин. И теперь квартира снова выглядела моей, родной, без всяких там посторонних мужчин. Светлая, с минимумом мебели и охранными статуэтками из чистого железа.

А еще тут был центральный кондиционер. Так что окно я могла даже в самую жару оставлять закрытым. Что и делала.

Темнота навалилась, едва щелкнула выключателем и легла в постель. Сон тут же обступил со всех сторон, зазвучал в мурлыканье Кесси. В голове закрутились обрывки сновидения, дела на завтра, клыки зубных фей. Интересно, когда-нибудь дети узнают куда идут их молочные зубки? Что феи создают из них подобных себе.

“Хес-с-с-с-с-с”

Твою мать!

Сон слетел легким покрывалом. Кесси в ногах заворчала, приподняла голову. В ночном полумраке я скорее почувствовала, чем увидела, что она оскалилась.

За окном распускались цветы. Настолько прекрасные, что захватывало дух.

“Хес-с-с-си-и-и-и”.

Голос звучал отовсюду. В нем шепот ветра смешался с криками ужаса и шуршанием сухой листвы.

– Вали на хер. – отреагировала я.

– Муррр-мяу. – согласилась со мной Кесси.

Я была уверена, да черт побери, я знала, что голос идет снаружи. И при этом понимала, что расслышать шепот через стекло невозможно.

Но ведь слышала!

“Хес-с-с-си-и-и-и, идем”.

– На хер. – напомнила я.

В квартире точно безопасно, да и сила Темного принца, наместника Горхейма в нашем мире ограничена. Слишком много технологий, железа, да и прочего. К тому же я не дура, амулеты и обереженые статуи стоят как положено.

Цветы скребли стеблями по стеклу, прилипали лепестками. Их белоснежный цвет на глазах менялся, наливался алым.

Красный – цвет страсти. Цвет крови, так любимой в Горхейме. Цвет боли, той, что заставляет чувствовать себя живым.

Окно постепенно скрылось под цветами. Они светились изнутри, пульсировали. Огромные, похожие на маки. Только больше раза в два.

И вот такое представление каждую ночь, с тех пор как я выгнала Кевина. Мать вашу, да только ради спокойных ночей я готова была порой вернуть его.

“Хес-с-с-си-и-и, твой дом ждет тебя. Твой город скучает. И я тоже”.

Мужчины порой удивительно упертые.

– Спи, – посоветовала я Кесси, – пусть себе шепчет, это представление еще на час-другой. Не привыкла что ли?

Кесси взглядом дала мне понять, что такие вещи ей не по душе. Можно сказать, я в диком восторге.

Самое гадкое, что голос Темного Принца делал свое дело. Мне хотелось подойти к окну, открыть его. Лепестки цветов будут чуть прохладными и очень нежными, когда сожму их в руках. А потом потеплеют, точно прикосновения Принца дотянутся до меня через них.

Резкая боль в ладони заставила вернуться к реальности.

– Спасибо.

Кесси муркнула и положила голову мне на бедро, я же уставилась на ладонь. Кошачий коготь аккуратно ее располосовал.

Голос продолжал нашептывать мое имя, звать за собой, к себе. Точно зыбкий образ Горхейма показался вдали и манил, обещал, увлекал.

Мне так и не сказали, отчего спасалась мать. Что вынудило ее обратиться к сидхе и просить защиты. Но подозреваю, она пряталась от моего отца. В обмен на защиту и помощь у нее потребовали то, что дороже всего.

Меня.

Если в детстве сидхе казались мне чем-то невероятно прекрасным, то со временем я начала догадываться какая роль мне уготована.

Темный Принц, младший сын Королевы Тьмы, Воздуха и Зимы. Аластор, мать его! Он хотел вырастить себе наложницу, постоянную любовницу, забавную игрушку. Забавную, потому что никто не мог понять кто же мой отец. Или наоборот они знали, но мне не говорили.

В любом случае я нашла тогда лазейку.

Сидхе ценят чувства, яркие эмоции. А еще бессильны перед любовью. Страсть, похоть – это все пустое, они этим каждый день забавляются, а вот полюбить… на такое способен далеко не каждый сидхе.