Зои Аарсен - Легкий как перышко [litres]

– Хочешь, чтобы я выиграл тебе зеркало с рисунком Элвиса? – шутя предложил Трей, когда мы проходили стенд, у которого можно было выиграть красивые зеркала, бросая дротики в шарики. Мы оба были молчаливы и подавлены, и я почувствовала прилив любви к Трею за попытку поднять мне настроение.

– Не, – отказалась я, – оно станет еще одним хрупким предметом в комнате, который смогут разбить призраки.

Трей приобнял меня, подтянул поближе и поцеловал в лоб:

– Знаешь, вполне возможно, что смерть Оливии – ужасное совпадение, а Кэндис в целости и сохранности вернется домой в следующие выходные.

Мне хотелось верить ему, и я верила. Но он был с Оливией в машине. Слышал ее последние слова.

– Я знаю, что на самом деле ты так не думаешь, – ответила я, сжимая его руку.

Когда мы встали в очередь за ватой и Вайолет похлопала меня по плечу сзади, чтобы поздороваться, я почувствовала неконтролируемый порыв бросить ей вызов. Если не ради Кэндис, то хотя бы ради Генри.

– Здесь так весело! – воскликнула она. Стоявший рядом с ней Пит улыбался своей классической красивой улыбкой.

Я не сразу вспомнила, что Вайолет из большого города и, скорее всего, никогда раньше не бывала на передвижных фестивалях в маленьких городах.

– Наслаждайся. Это единственное, что происходит здесь за весь год, – пробормотала я. Мне не хотелось идти сюда в тот вечер, но «Дней Виннебаго» нельзя было избежать, и мне нужно было заглядывать в нашу будку по крайней мере раз в день.

– Вы уже побывали на колесе обозрения? Потрясающе! Оттуда, сверху, видны огни Ортонвилла.

Я постаралась выдавить из себя улыбку. Мне, хоть и с трудом, удавалось оставаться вежливой, иногда даже дружелюбной, в разговорах с Вайолет всю эту неделю после бала.

– Может, мы прокатимся на нем попозже. Меня слегка пугают аттракционы на этом карнавале. Каждый год по крайней мере один ломается и начинается переполох.

Вайолет глянула на Пита в поисках подтверждения, и тот пожал плечами, соглашаясь. Она игриво замахнулась:

– Пит! Ты и слова не сказал об этом, когда мы сели на колесо.

– В целом это безопасно! – ответил он.

Мы подошли к продавцу сахарной ваты, и Трей открыл кошелек, чтобы купить нам по пушистому голубому шарику.

Восторг Вайолет из-за фестиваля заставлял меня нервничать – мне хотелось закричать, что у нее нет права наслаждаться всем этим, веселиться так скоро после смерти Оливии, в то время как Кэндис направляется к своей предсказанной смерти.

– Знаешь, завтра Кэндис едет на Гавайи с отцом, – между прочим заметила я, сверля Вайолет глазами.

Та вскинула бровь, но не признала, что поняла мои намеки.

– Я слышала, – ответила она. – Нужно признать, я немного завидую. В этом году холода пришли пораньше. Я бы не отказалась от недели в тропиках.

Я сердито посмотрела на нее и покачала головой. Миша права. У Вайолет просто каменное сердце. Ее двуличие по отношению к Кэндис разожгло во мне ярость, которую я до этого момента подавляла – то ли наивно надеясь, что на самом деле Вайолет невиновна в смерти Оливии, то ли из-за страха перед ее силой. Но, столкнувшись, с ней в очереди, я заметила, что Вайолет не встречается глазами с Треем. Интересно, знала ли она все-таки о том, что именно Трей поведет машину, в которой погибнет Оливия, и почему не предупредила его, или почему не назвала его имя нам, рассказывая историю смерти Оливии? Мы с Треем решили пройтись к «Бобби» за милкшейками вместе с Эрикой, Келли и Черил, прежде чем отправиться домой. У всех девочек было веселое настроение, они постоянно хихикали – наверное, потому что среди них был двенадцатиклассник. Трей вел себя с ними явно дружелюбнее, чем с Мишей, и я была благодарна ему за это.

На следующее утро Миша подъехала к моему дому в шесть, когда солнце еще даже не поднялось, – как мы и планировали. Мы не знали, во сколько рейс Кэндис, так что решили, что нам нужно перехватить ее как можно раньше, и я не хотела, чтобы мама устроила мне допрос с пристрастием из-за того, что я отправилась к подруге в такой ранний час. Технически, убеждала я себя, я не покидаю дом без разрешения, раз уже утро, а не ночь.

С неприятным чувством пустоты в груди мы с Мишей направились прямо к дому Джонстонов. Айзек сидел на переднем крыльце, как и обещал нам – хотя и ясно дал понять, забравшись на заднее сиденье маленького «Фольксвагена» Миши, что не рад нам помогать.

– Это так глупо, – проворчал он. – Вы, ребята, понимаете, что Кэндис безумна, да? Типа, сбрендила больше бренди…