Зои Аарсен - Легкий как перышко [litres]

– Так что, если гадаешь, почему выбралась ты, а не Дженни, все дело в Мокси. По какой-то причине она смогла разбудить тебя, а не сестру. Все просто, МакКенна. Тут не о чем думать.

Мгновение я лежала молча, думая о жизни и энергии вселенной и как нечто такое простое, как прикосновение мокрого собачьего носа к коже, стало вопросом жизни и смерти для меня и моей близняшки.

– Мы держали ее здесь, с нами, – сказал мне Трей. – Мокси. Мы продержали ее здесь две или три недели, пока твоя семья находилась в другом месте. Я все надеялся, что вы уедете и она останется моей собакой.

Я удивленно покачала головой, тронутая тем, что он вспоминал Мокси с такой нежностью. Неудивительно, что он без колебаний помог мне ее похоронить.

– Я об этом и не знала, – призналась я. Недели после пожара были размытом пятном. Я точно помнила, что скучала по школе. После времени, проведенного в больнице, и похорон Дженни мы с мамой уехали на пару недель в Миссури к бабушке и дедушке, а папа остался в мотеле Уиллоу и разбирался со страховкой. Я мало чего помнила о том времени – лишь случайные детали: мое красное лоскутное одеяло на коричневом клетчатом диване, сэндвичи с индейкой и майонезом, приготовленные бабушкой, а еще мама, исчезающая за дверью своей бывшей детской, где она плакала часами напролет подальше от моих глаз. Теперь, вспоминая все это, я точно знала: Мокси с нами не было.

– Прости, – извинилась я. – Что мы не переехали навсегда.

– Не надо, – поддразнил Трей и подтолкнул меня. – Если бы ты навсегда уехала, а не стала бы жить по соседству, я бы последние пару лет подсматривал, как раздевается кто-то другой.

Мои глаза широко распахнулись, а челюсть отпала.

– Трей!

– Возможно, это был бы какой-нибудь отвратительный, волосатый парень, – продолжил мучить меня Трей. Он наклонился и взял мое лицо в руки, а потом поцеловал в наморщенный лоб.

Как ни странно, на следующей неделе в школе Кэндис снова стала самой собой, словно бы обещание поездки на Гавайи переключило ее внимание. В столовой она закатывала глаза при виде Вайолет и словно не обращала внимания на насмешки и издевки учеников младших классов, слышавших про ее безумную выходку на балу. Я продолжала сидеть с Вайолет, Трейси и Майклом за обедом, но не пыталась больше скрывать симпатию по отношению к Мише и Кэндис. Приближалась середина семестра, и листья уже начали опадать со всех деревьев в городе, так что я занялась подготовкой к нашей первой кампании по сбору денег. Мне нужно было организовать уборку дворов в выходные, которую я решила назвать «Услуги по уборке, 11 класс». Я нарисовала серию постеров, приглашающих одноклассников присоединиться к шестичасовым сменам, чтобы помочь нашему классу «нагрести» деньги на катание на лыжах, которое Вайолет собиралась организовать в январе. К концу января нам нужно было собрать просто невероятное количество денег. Богатые ребята нашей школы, скорее всего, могли попросить родителей выписать чеки, чтобы покрыть их нужды, – но у всех остальных был шанс собрать большую часть денег на поездку благодаря этим сменам. Никому, конечно, не нравилось работать руками, но я надеялась, что ребята воспользуются возможностью оплатить поездку за счет нескольких часов тяжелого труда.

К моему удивлению и облегчению, почти все анкеты были заполнены уже к обеду в среду, всего через три дня после их появления в столовой. Одноклассники явно были готовы поработать ради поездки, но оставался большой вопрос: заинтересуются ли горожане предложением старшеклассников убрать листья, постричь лужайки и подрезать живые изгороди? Мы жили в городе, где у каждой семьи в гараже хранилось оборудование для ухода за лужайками на пару тысяч долларов, так что невозможно было предугадать, захочет ли кто-то платить за нашу помощь.

Мама Кэндис забрала ее из школы (заглянув перед этим в кабинет директора) в четверг, чтобы отвезти в Шебойган на встречу с папиным бывшим коллегой доктором Эрнандесом. Нужно сказать, Кэндис даже ждала этого сеанса, надеясь, что доктор Эрнандес встанет на ее сторону в вопросе об успокоительных и антидепрессантах, которые ей пришлось принимать весь последний месяц. Она настаивала, что лекарства притупляют ее чувства и она кажется себя глупой, так что жаждала отказаться от них. Мы с Мишей прошлись к Кэндис на первый этаж перед обедом и через щели в жалюзи кабинета директора наблюдали, как она здоровается с мамой. Они обменялись любезностями с администрацией, прежде чем выйти в коридор. Миссис Лерер сдвинула свои слишком большие солнечные очки на глаза в попытке избежать взглядов любопытных подростков, как только они снова оказались в переполненных коридорах школы. Кэндис направилась к западному выходу, двойным дверям, ведущим на гостевую парковку, держась прямо и не переживая, видит ли кто, как она уходит посреди дня с мамой.