Зои Аарсен - Легкий как перышко [litres]

Взгляд Вайолет метался между нами, она явно гадала, побежим ли мы за ней, если она рванет через трек к парковке, куда вскоре приедет школьный автобус, чтобы забрать детей, оставшихся на дополнительный час внешкольных занятий. Возможно, духи контролировали ее слова, но не ее мысли, и, скорее всего, в этот момент она считала, что, если Миша бросится на нее, она труп.

– Как ты предлагаешь мне это сделать, Миша? – спросила она. – Не знаю, сколько раз повторять вам, что я не могу это остановить.

– Тогда вызови своих духов. Заставь их все исправить, – потребовала Миша.

Голос Вайолет задрожал. Она была готова расплакаться.

– Клянусь, это все работает не так, – настаивала она. – Я не могу просто вызвать их. Они приходят ко мне только при определенных обстоятельствах – или внезапно, когда им захочется.

Мы с Мишей обменялись решительными взглядами.

– Хочешь сказать, например, во время игры в «Легкий как перышко, твердый как доска», – предположила Миша. Вайолет переминалась с ноги на ногу. Под ее ногами скрипел гравий, попавший с дорожки на траву. Наконец она сказала:

– Да. Или если бы мы провели какой-то сеанс. Но даже тогда гарантий нет. Они не принимают просьб. Просто приходят, что-то мне показывают – и уходят.

Губы Миши цвета сливы сложились в тонкую решительную линию.

– Тогда мы сыграем снова, чтобы вернуть их, и ты им скажешь, что они совершили ошибку.

Вайолет взглянула на меня, словно собираясь возразить, но потом осторожно добавила:

– Но игра не сработает снова. Они уже показали мне вашу смерть. Если они снова появятся, то могут просто все повторить – или разозлятся.

– Мы сыграем с Треем. Они еще не рассказывали его историю, – предложила Миша.

Я ахнула, противясь такому. Я бы ни за что не стала рисковать жизнью Трея.

Мой парень опустил взгляд на гравий, а Вайолет медленно покачала головой.

– У них нет для него истории.

– Значит, МакКенна. Они не показали ее смерть, – напомнила нам обеим Миша.

Глаза Вайолет в ужасе распахнулись, и она повернулась ко мне в поисках спасения. Мне не хотелось снова участвовать в игре, но было не время сообщать Мише, что у нас с Треем был другой план того, как лишить Вайолет силы.

– Ладно, – согласилась Вайолет. – Завтра.

– Не завтра, – Миша покачала головой. – Сегодня вечером. Приходи ко мне к восьми. Я хочу разобраться с этим как можно скорее. Завтра я уже могу быть мертва, помнишь?

– Сегодня не могу! – возразила Вайолет. – У моей мамы день рождения, и к нам приедут гости. Я не смогу выбраться.

– Ну, ладно, тогда завтра у меня.

Нижняя губа Вайолет задрожала, но она согласилась.

– После баскетбольного матча. Это лишь вторая игра сезона, и я должна там присутствовать.

Миша вскинула руки в раздражении.

– То есть баскетбольная игра важнее моей жизни! – Она глянула на меня и Трея в поисках поддержки, но я не могла признаться ей, что мы не собирались больше играть с Вайолет в игры, пока та стояла рядом и слушала. Из сумки Миши донеслась вибрация, и, достав телефон, она увидела сообщение от Мэтта. Прочитав его, она сказала:

– Ладно. Завтра после игры, если иначе никак. Завтра вечером мы все будем на трибунах, так что даже не думай исчезнуть из пом-команды, чтобы поехать к «Бобби» или вроде того. Мы будем тебя ждать. – Миша развернулась на каблуках и направилась к воротам, ведущим на парковку, на которую за ней уже приехал Мэтт в «Хонде» своей мамы.

– Думаешь, она и правда меня убьет? – спросила меня Вайолет, когда Миша исчезла в воротах и села в машину мамы Мэтта.

– Она может, – заметила я. Все могло бы сложиться по-другому после смерти Оливии. Но гибель Кэндис изменила все. Я была уверена, что чувствовала дуновение ветра. Миша была обречена так же, как две другие мои подруги. – Слушай, я не рада снова играть в это с тобой, но готова попробовать, потому что беспокоюсь за Мишу, – хотя ты, очевидно, нет.

Вайолет снова опустила взгляд на землю и удивила меня громким, несдержанным всхлипом. Когда она снова посмотрела на меня, ее глаза были наполнены слезами, а нос порозовел.

– Я не хотела говорить об этом Мише, но ее план не сработает.

Мы с Треем уже знали, что игра не поможет снять проклятие, но все же я уперла руки в боки. Холодный ноябрьский ветер проникал сквозь мою кожаную куртку, и я пожалела, что не послушалась маму и не надела с утра зимнюю.

– И почему же?

– Потому что, – начала Вайолет, – я уже сказала тебе. Они не смогли показать мне твою смерть. Та дверь уже была закрыта. Если мы попробуем снова, они разозлятся.