Юлия Фаро - Детективное агентство «Ринг». Дело № 1. Рифл Шафл

Установив чёрную тетрадь в настольную подставку для чтения книг и отрегулировав угол наклона, Зинка бойко застучала по компьютерным клавишам…

Много лет тому назад один человек, который значил для меня слишком много и ради которого автор этого повествования не задумываясь покинул свою родину, говорил, что наша жизнь подобна карточному фокусу. Подвластные чужой воле люди позволяют изменять свою судьбу, оказываясь в разных ситуациях, словно карты в колоде, которую постоянно перетасовывают умелые руки иллюзиониста. И только тот, кто мастерски распоряжается всей колодой, знает, в какой момент какая карта должна оказаться на поверхности. Ловкий фокусник отвлекает и запутывает ничего не подозревающего зрителя, выдавая театрально обставленное мошенничество за волшебство.

Моя задача проста! В этой тетради мной совершена попытка раскрыть секрет одного тщательно спланированного «представления». Представления, в котором одни по собственной воле тщетно пытались «переписать» жизнь заново, другие — напрасно надеялись, что их ложь позволит разбогатеть.

Погибших не воскресить! Ибо даже фальшивые клоны копируют судьбы своих оригиналов!

Итак…

7505.

Аотеароа приняла Покорную и Святого Блёсома радушно. После триумфального выступления Блёсома они были представлены Жителю полуострова Пелопоннес, показывающему мир.

В те годы Житель Пелопоннеса был на пике своей славы. Являясь представителем научной элиты, он с лёгкостью заводил знакомства с представителями высших слоёв общества. Его окружали известные люди, среди которых водились эпатажные богачи со свитой шарлатанов, периодически клянчивших деньги на финансирование сомнительных лженаучных проектов…

Закончив абзац, Зина несколько раз перечитала на экране текст. Всё — как говорила бабушка — «против шерсти». Да и Анисиму Титовичу вряд ли бы понравилось!

Захотелось срочно пообщаться с владельцем тетради, а так как его контакты отсутствовали, набрала номер руководителя издательства.

— Алло, Марк Израилевич, здравствуйте! Это Зинаида Львовна беспокоит.

— Здравствуйте, Зиночка, с праздником вас православным! — ответил бодрый голос.

Зинаида уже хотела было поддержать поздравление фразой «Христос воскрес!», но вовремя остановилась, вспомнив, что Марк Израилевич наверняка исповедует иудаизм. Каково же было её удивление, когда в трубке раздалось:

— Христос воскрес, Зиночка.

— Марк Израилевич… Воистину воскрес, — неуверенно ответила она.

— Да не смущайся, голубушка, по жизни я атеист и веротерпимец. По делу звонишь?

— Да, — спохватилась Зина, — хотела поподробней узнать о своём заказе. Вот сегодня решила приступить. Текст просматриваю… Честно сказать, ничего не понимаю… Что за творение передо мной? Мне бы с автором пообщаться, может, он согласится по телефону или по скайпу…

— Ну, во-первых, не он, а она… Во-вторых, Зиночка Львовна, — Марк Израилевич перешёл на «вы», — при всём уважении напоминаю: наше предприятие — частная коммерческая структура, имеющая своей целью получение прибыли. Насколько мне известно, установленный гонорар вас устроил.

— Да, конечно, гонорар очень даже устроил, — пробормотала Зина.

— Вот видите, как хорошо! Из того, что могу сказать, не нарушая договорённостей о неразглашении: в случае одобрения перевода издать сей опус тоже предстоит нам. Причём заказчик полностью берёт на себя все расходы и не скупится ни на тираж, ни на качество изготовления. Так что при нынешнем кризисе любой каприз заказчика — за его же деньги. Извините за пошлость… Жизнь, знаете ли… Ваша задача — сроки не сорвать! А в остальном — это уже вопросы не вашей, голубушка, компетенции. Не обижайтесь.

— Извините, Марк Израилевич, всё поняла, полный перевод предоставлю вам в срок.

— Вот и славно. Всё, Зиночка, давайте прощаться. Удачи вам!

— До свидания. — Зинаида отключила телефон.

Внизу послышались шаги. Миша, как и предупреждал, вернулся в сопровождении эксперта и Антона.

После того как подполковник проводил коллег, осмотревших место «расправы» с куличами, а также упаковавших в специальные пакеты несколько кусочков сдобы и битые блюдца в качестве вещдоков, он наконец разрешил подруге прибраться в гостиной.

— Зин, я у тебя ночевать останусь. Сейчас соседку попрошу Динке записку передать, чтоб не волновалась.