Александр Матюхин - Город Спящих [litres]

Все мысли Тошик выбросил из головы, сосредоточившись на вождении. Впереди была дорога, и только дорога.

Вика заколола в мамины волосы сорванные цветы. Их молочная белизна контрастировала с темнотой редких искусственных волос на пластмассовом черепе.

Тошик понял, что проспал почти два часа. Кондиционер нагнал холода, было хорошо и лениво. Свет за занавесками будто сделался тяжелее. Солнце уверенно катилось к закату.

– Я бы перекусила, – сказала Вика. Она сидела перед телевизором и пыталась найти какой-нибудь канал. Везде рябило. Тошик сильно удивился бы, если бы по телевизору здесь что-нибудь показывали. Как бы назывались каналы? «По ту сторону жизни»? «В мире на краю бесконечного моря»?

Сон, который преследовал Тошика последние две недели, тоже был как вот эта самая рябь. Образы уплывали в мутные воды беспамятства. Было бы замечательно, если бы они никогда оттуда больше не выплывали. Но этого не произойдёт. Появятся – стоит закрыть глаза.

Самый главный кошмар – Забытый Зверь из маминой книги. Огромный и косолапый, способный принимать облик людей, которых он успел сожрать. Беспощадный и вечно голодный. Он развоплотился, так ведь?

Однако Тошик знал, что Забытый Зверь идёт по их следу. Возможно, не так быстро, как ему хочется. Возможно, он вообще никогда не найдёт дорогу в Город Спящих, но будет искать всегда и повсюду. Выжидать. Вынюхивать. Стеречь. Расспрашивать прохожих: «Вы случайно не видели этого мальчика?..»

Кондиционер покашливал холодом, на полу становилось некомфортно лежать. Вика повторила:

– Пойдём поедим. Хочу суп. Как тебе идея?

Тошик поднялся, неторопливо подошёл к кровати. Слабый запах духов коснулся ноздрей, смешался с запахом цветов в волосах. Показалось, что мамино лицо как-то изменилось за минувшие два часа. Сделалось глаже, живее. Тошик проверил прикроватную тумбочку, нашёл в ящике только вафельное полотенце и запечатанную в целлофан расчёску. Никаких духов, само собой.

– У мамы в книге было про это, – сказала Вика. – Чем ближе человек, лишённый сущности, приближается к Омертвевшему дому, тем больше он становится похож на живого. Я тоже маму унюхала. Это её любимые духи. И ещё разные чёрточки на лице появились. Как морщинки, понимаешь? Эх, быстрее бы завтра… А теперь пошли вниз. Тут вроде столовая есть.

Они прошли по пустынному коридору, мимо однотипных дверей, из-за которых доносились отголоски чужих жизней. Где-то сквозь стены глухо играло радио, знакомая песня, которую Тошик часто слышал дома. Вика стала тихонько подпевать: «Лети, птица, лети, в голубое небо…»

Она первой спустилась по лестнице в полумрак холла, увидела собственную тень на стене у стойки ресепшена, смастерила пальцами образ чайки и принялась водить ею из стороны в сторону, мурлыкая песню.

– Жуть, – сказала, поворачиваясь к Тошику. – Помнишь ещё что-нибудь? Папа же учил.

Папа много чему учил. Тошик рад был бы забыть все эти уроки (хотя бы потому, что каждое воспоминание болезненно проворачивалось в душе ржавым болтом). Но разве можно нарочно вытравить из головы вещи, которые действительно нравились? Которые запоминал с радостью и волнением, чтобы показать отцу, вызвать гордость. Такое не забывается.

Тошик сплёл пальцы, изображая рядом с «чайкой» тень побольше – что-то похожее на голову оленя.

– Я пришёл за супом. Дайте мне суп, гороховый, олений, – пробормотал Тошик без особого энтузиазма. Он просто привык время от времени подыгрывать сестре. Вика хихикнула.

К их тени присоединилась третья, бесформенная, какое-то разлапистое пятно-дерево. Тошик повернулся, увидел справа от лестницы дверь, а возле двери Аду. В полумраке лицо казалось чрезвычайно бледным, а губы и впадины глаз наоборот – чёрными. Ада старалась, но тень у неё всё равно вышла неживая.

– Кажется, вы не умеете, – сказала Вика. Она перепрыгнула через две нижние ступеньки и приземлилась на деревянные половицы.

– Сдаюсь, – ответила Ада с улыбкой. – А вы, я вижу, отдохнули? Как вам у нас?

– Кондиционер работает отлично. Мы хотим есть. У вас есть суп? У вас вообще можно есть?

Если Вика чего-то хотела, то об этом непременно должен был узнать весь мир.

– Суп у нас после обеда остался, – отрапортовала Ада, продолжая улыбаться. – Пойдёмте в столовую, организуем. У нас можно безопасно перекусить до наступления тумана, не переживайте.

– А почему так темно? – Тошик подошёл к большому окну у входных дверей.