– Сядь и поешь. – У меня побежали мурашки от того, каким сладким стал его голос. – Я знаю, что ты хочешь, ты же целый день ничего не ела.
Прочистив горло, я присела на пол, скрестив ноги, и Ной придвинул поднос ближе ко мне. Я почувствовала пряный аромат кориандра, исходящий от его рук и одежды, и подняла голову. Ной просиял, невинно захлопав ресницами:
– Давай, солнышко, этот омлет придется тебе по вкусу. Там нет ни грамма сахара.
Ну почему он не оставит меня в покое?
– Спасибо, – сказала я, наклоняясь к столу, и почувствовала, что Ной тоже наклонился, следя за моей реакцией. Мое сердце забилось, так хотелось одернуть его, попросить перестать, но вместо этого я спокойно отправила в рот кусочек омлета и тут же скривилась.
– Он пересолен! – Я схватила с подноса стакан воды и залпом осушила его, услышав позади вежливое пояснение:
– Как я и обещал: несладкий.
Я смерила Ноя, его растянутую футболку и спортивные штаны уничтожающим взглядом, затем поводила языком во рту, пытаясь избавиться от дурного привкуса. Отодвинув поднос, дотянулась до пульта и включила телевизор, чтобы выстроить между нами с Ноем шумовую стену. Он как будто знал, чего я добиваюсь, поэтому следил за каждым моим движением.
Я попала на канале новостей, на экране мелькнуло знакомое лицо.
– Майя Кинг, двадцатидвухлетняя студентка университета Эттон-Крик, была убита сегодня вечером в своем доме. Мы разыскиваем мужчину, кот…
Я выключила телевизор и уставилась на черный экран.
Гостиная погрузилась в тишину, но в ушах я все еще слышала слова диктора: « Майя Кинг».
Это ведь та самая Майя из университета. Майя, приказавшая подружкам избить меня. Майя, мучившая девушку-цыпленка.
Теперь она убита? В собственном доме?
Я почувствовала, как на лбу выступил пот, пол закачался. В висках снова пульсировала боль.
Я говорила с Майей утром. Сегодня. Как это возможно?
– Кая? – Ной осторожно взял пульт из моих рук и наклонился вперед. Я увидела его встревоженное бледное лицо, нос защекотали ароматы пряностей от его тела. – Что случилось?
– Я знала эту девушку, – сказала я чужим голосом.
– Какую девушку?
– Мы с ней немного повздорили в университете… – Я прокручивала в голове каждую деталь сегодняшней драки. То, что я сказала. Как угрожала. Что именно я говорила?
Я сосредоточила взгляд на Ное. Его глаза поразительного голубого цвета внимательно смотрели в ответ.
– Ты ведь не думаешь, что это я? – Мой голос дрожал. Он качал головой из стороны в сторону с таким видом, будто не понимал, о чем идет речь.
Я неуклюже поднялась на ноги и схватила свои вещи. Ной тоже поднялся.
– Что ты делаешь?
Было похоже, будто он думает, что я не в себе. Но я в порядке .
– Иду в свою комнату.
Я на ватных ногах двинулась из гостиной в коридор.
В Эттон-Крик убийца? Это невозможно. Только не тогда, когда я приехала, не в первый день, когда мы с Майей… Я уже и думать о ней забыла после всего, что сегодня случилось. Она – просто эпизод, который тут же стерся из памяти.
А теперь Майя Кинг мертва.
* * *
Ной Харрингтон как раз перебирал ягоды смородины для десерта, когда к нему бесшумно подкрался Дориан и остановился за спиной. И вчера и сегодня молодой человек был исключительно нервным, и все из-за переезда Каи Айрленд в Эттон-Крик.
– Что ты опять готовишь? – спросил он без особого любопытства. Ной был сосредоточен на ягодах и даже не обернулся.
– Если ты голоден…
– Нет, – перебил Дориан, потирая легкую щетину на подбородке. С приближением вечера он нервничал все сильнее, особенно после того, как услышал, что была убита семья Кингов.
Ной закинул ягоду в рот и наконец обернулся.
– Ты что-то хотел? Я тут вообще-то…
– Я хочу скорее во всем разобраться, – опять оборвал Дориан. Его широко открытые глаза выдавали нервное возбуждение.
– Ничем не могу помочь. Видел новости о Кингах? – Ной прошел к раковине, вымыл руки от липкого сока, затем вернулся к столу и принялся раскатывать тесто для пирога. Дориан, будто тоскливая башня, нависал над ним, не двигаясь с места. Он взъерошил пятерней темные волосы, и те встали дыбом.
– Да. Я позвонил Аспену.
– Ты знаешь, что его ищет полиция?
– Не найдет.
Ной пожал плечами, продолжая раскатывать тесто, пока оно не превратилось в тонкий блин. На кухне повисло молчание. Дориан сверлил взглядом спину Ноя до тех пор, пока тот не обернулся и спросил:
Читать дальше