Юрий Некрасов - Призраки осени [litres]

На пороге Лайта ударило током: «Скотч!»

Рука лежала на перекрестке и ждала его, нетерпеливо хлопая большим пальцем об указательный. Аплодисменты придавали картине немного театральный привкус. Лайт приблизился к обрубку, и тот раскрутился, как волчок, указывая направление. Костяной компас.

Лайт Филлсон оценил происходящее, рассмотрел, как картину или сцену в кино, и его неприятно кольнуло, как вымышленно и коварно все выглядело со стороны. Он шел за оторванной рукой, придерживая два мотка малярного скотча за пазухой, и вздыхал, какой простой была его жизнь, когда он беспокоился лишь о деньгах и приятном досуге.

Винни наслаждался тюремным покоем по-своему.

Он обжирался им, пускал по ноздре и по вене, втирал в десны, нюхал, глотал – без стеснения вел себя, как последний торчок.

Его джанком стал сон.

Второй раз за неделю он так им обдолбался, что не чуял берегов и не мог самостоятельно выбраться из пучины.

Пара беспробудных часов сменилась нервным скольжением между грезами и явью. Винни дрейфовал, запертый в мыльном пузыре. Дыхание сбилось, как носки, и щипало за икры. Сон облепил лицо непрозрачной пищевой пленкой и полз ниже.

«Это не я его курю, а он меня!» – осенило Винни, и он начал брыкаться.

Пушер напоминал алкоголика, мечущегося по подвалам с тысячей марочных вин между полок, бочек, канистр, флаконов и фляг. Он искал утоления жажды, но каждый глоток лишь сильней затягивал петлю на его шее.

Винни чуял: все, что с ним происходит, не подарок, а анестезия. Организм безумно переживает разрыв с монстром. Еще чуть-чуть и предохранители откажут, лопнут перегоревшими лампочками.

Где-то на затылке за ушами ворчали пассажиры.

Один голос принадлежал остроносому копу – во сне Винни он носил кожаный пиджак с подкладкой в виде американского флага. Этот голос отвечал на вопросы и твердил что-то про священника. Другой – скользкий, как кусок мокрого мыла, – просил сжать горло и молчал про червей и шарики. «Почему не рассказываешь главного?!» – хотел крикнуть Винни, но отвлекся.

Он живо участвовал в их беседе, скакал и бесновался, но помнил, что все это – понарошку и можно вскрывать себя, как угодно, пробуждение раскидает их по камерам и вычистит пустое и потустороннее из памяти.

Когда началось центральное действие, Винни уже не мог спать. Но глаза упрямо оставались закрытыми. Винни оценил, как громыхнуло железо за новичком. Как полицейский убил общий свет. Как закрылась дверь и тишину отпели ключи. Винни слышал даже темноту, которая пришла на место копа. И все это время он мечтал проснуться.

В сон резко вклинился старый знакомец. Крючкоротый. Винни обрадовался ему, как родному брату. Хоть одно привычное лицо. Сон становился все холодней и опаснее.

Кайф кончился, пошли отходняки.

Винни скрутило, желудок резко сжался. Он застонал. Ему показалось, что он проглотил комок гвоздей и те вспарывают его изнутри. В сон вмешался какой-то посторонний звук. Надрывался, рыдая, металл.

– Ты грызешь прутья камеры? – поразился Винни, представив роскошные крючки, вонзающиеся в стальное ограждение. – Зачем?

Ему и в голову не могло прийти, что скрипит кто-то другой. Кошмар летел дальше, и Винни видел, как сдается решетка, выпуская крючкоротого, как ему подчиняются все решетки в комнате. Одни напирают на детектива и давят его в желе, другие скручиваются вокруг доктора в грубый шар, пробивают стену и бегут на волю, ликуют и трубят всем о своей победе.

– Сказок не читал? Холодное железо! – раздраженно отозвался с колен крючкоротый, утирая с подбородка длинные ленты слюны. Пол перед ним был уляпан чудовищными сгустками. Изодранные руки – в свежей крови. Безумец с отвращением посмотрел на свои пальцы, точно те его предали. – Над железом почти никто не властен.

– Не спи! – одернул Винни детектив. Как он выжил?! Его же только что расплющило решеткой! Коп стоял в своей камере и напряженно вглядывался в манипуляции крючкоротого. Стенки сна неприятно сжали голову Винни. «Сейчас я лопну!» – подумал пушер, прижал колени к груди и изо всех сил пнул сон. Тот отпрянул, Винни удалось на миг открыть глаза, но враг тут же набросился с новыми силами. Еще немного, и сон облепит Винни со всех сторон, спеленает по рукам и ногам и высосет до капли, как паук глупую муху.

Не спать.

Дельный совет.

Еще бы знать, как?!

– Его нужно разбудить, – а ты, доктор, зачем вернулся в камеру?! – Сильная боль или холодная вода.