Зои Аарсен - Холодный как мрамор [litres]

Дым потянулся в сторону Трея, когда Кирстен задула свечу, – но Дженни не велела мне его опасаться, а он ведь участвовал в истории с деревом во дворе, которую она пересказала. Я уткнулась носом в шею Трея, вдыхая его запах, не зная, чему верить. Не могло быть и речи о том, чтобы просто спросить у него, почему Кирстен настоятельно рекомендовала не доверять ему и было ли что-нибудь, что он от меня скрывал. Если и было что-то, что Трей ненавидел, так это когда люди его недооценивали. Он спорил с учителями в школе еще в начальных классах, и как только убеждался, что имеет дело с врагом, не мог изменить свое мнение. Я не знала, что могло бы быть хуже: Трей, работающий с Вайолет и покрывающий ее убийства, или ошибочные обвинения, из-за которых он мог отвернуться от меня.

– Я правда надеялся, что мы побудем вдвоем сегодня, – сказал он, его голос был полон тоски – Мне нужно многое тебе рассказать.

Мы поцеловались. Как только я почувствовала прикосновение его губ, то поняла, что мы рискуем увлечься и попасться маме. Нужно было попасть домой прежде, чем она выйдет и узнает, что меня задержало. Какую бы угрозу Трей ни представлял для меня – пока он меня целовал, мне было все равно. Все время, пока я была в Шеридане, страдая от жестоких надзирателей и неприятных комментариев других учеников, меня поддерживала надежда на воссоединение с Треем. Если он меня действительно обманывал, то сейчас я была в огромной опасности. Однако всякий раз, когда Трей напоминал мне, что я особенная, я была готова отбросить все сомнения относительно его намерений.

Я мягко оттолкнула его, смутно понимая, что прошла как минимум минута или две, как уехал Генри.

– Мне нужно идти, – напомнила я Трею. – А то мама поймет, что ты был здесь.

– Я знаю, – ответил он, нажимая пальцем на изгиб моей верхней губы. – Завтра, любым способом.

– Завтра, – подтвердила я, хотя и не понимала, как мы обойдем запрет на выход из дома, чтобы встретиться.

Я вышла на тропинку, ведущую ко входной двери, и услышала, как Трей позвал меня:

– МакКенна.

Он стоял на прежнем месте.

– Если ты права насчет того, что Стефани де Мило умрет сегодня ночью, значит, Вайолет все еще отстает на месяц. Если, конечно, она не убила какого-нибудь незнакомца в другом городе или что-то в этом роде.

Аргументы Трея были весомыми, и я размышляла над его словами, даже когда вошла в дом и расшнуровывала зимнюю обувь. Дженни сказала, что жертв было трое – один в процессе. Когда я подслушала Вайолет, та разговаривала с Трейси Хартфорд и упоминала что-то о том, что желает Трейси скорейшего выздоровления и надеется увидеть ее на новогодней вечеринке. Это означало, что Трейси была больна – это далеко от смерти, но все же… Могла ли Вайолет быть настолько отчаянной, чтобы убить близких подруг?

– Надеюсь, ты повеселилась, – сказала мама, стоя у прохода в кухню и смотря прямо на меня. По телевизору шел рождественский фильм; мамин щенок, Мод, лежала на диване, свернувшись клубочком, гирлянда на елке мягко переливалась огнями.

Я держала пакет из «Хеннесси» за спиной, пока снимала куртку.

– Да, я хорошо провела время, хотя снег и нарушил наши планы. Миша пыталась найти набор помад для сестры, но он был уже везде распродан, и нам пришлось объехать три торговых центра.

Ложь легко слетала с моих губ, и я чувствовала себя ужасно. Я раньше никогда не лгала маме – вплоть до начала этого учебного года.

– Потом было тяжело возвращаться домой по заснеженным дорогам.

Я побежала через коридор в спальню, чтобы закинуть туда подарок, а затем присоединилась к маме на кухне, где обнаружила, что она оставила мне ужин. Мама подготовила небольшой праздничный стол из моих любимых блюд: жареного цыпленка с картофельным пюре и чесноком, разрезанных пополам булочек и запеченной моркови. У нас обычно не было особенных блюд в рождественский сочельник, поэтому я почувствовала вину за все неприятности, через которые мама прошла из-за меня, – хотя вид и запах такого количества еды вызывали тошноту после того, что я увидела двумя часами ранее.

– Спасибо за то, что оставила мне ужин, – я поцеловала маму в щеку, чего не делала уж не помню насколько давно.

Желание рассказать ей о том, что я видела Дженни на шоссе 32 походило на воздушный шар, который вот-вот лопнет. Я не могла сбросить на маму такую бомбу: это расстроило бы ее и к тому же дало бы вескую причину отправить меня в психушку.

– Я ужасно хочу есть.

– Машина, подъехавшая к дому, была похожа на «Мерседес» Рэнди Ричмонда, – сказала мама, присаживаясь напротив меня.