Екатерина Минаева - Кикимора из фитнес-центра [litres]

– На столе всё чисто, кактус залит, посуду снова помыл, можно и потанцевать немного, – отрапортовал Стикман, заметив неодобрительный взгляд сонного Сёмы.

«Чему бы такому его научить, чтобы он стал поумнее и не представлял бы опасности для меня и моих программ?» – задумался Сёма. Подумал, подумал и придумал.

Сёма нарисовал Стикмана, который очень любит читать книги. И Стикман очень полюбил книги, много читал и даже стал помогать Сёме с его программами.

В школе сегодня подали на обед суп с фрикадельками.

– Сами свой суп ешьте, я такое не буду, – отказался обедать Петровский.

Проглотил вместо супа жвачки целую пачку, чипсами заел, а суп на стол для грязной посуды поставил. Прямо целую тарелку.

На столе ещё каша с завтрака осталась. Он тогда кашу в суп вывалил. Суп булькнул и подвинулся. Стали каша с супом вдвоём в тарелке жить. Петровскому всё мало. На столе большущая миска стояла с зефирками для всех. Петровский схватил миску и ещё зефирок в суп с кашей закинул.

– Я такое на «Тик-токе» видел, – сказал Кучкин из 1 «В». – Ребята котлеты чаем заливали, пюреху на стол намазывали и на видео снимали.

На самом деле Петровский себя за столом вести не умел.

Тесно стало супу с кашей и с зефирками в одной тарелке жить, вылезли они все на стол. А там вилки, ложки, стаканы с компотом. Всё теперь в каше, а по каше фрикадельки разгуливают – туда-сюда, туда-сюда.

Елена Николаевна с выдачи Петровскому кричит:

– Ах, Петровский, Петровский, зачем, скажи пожалуйста, устроил безобразие?

А Петровский в ответ Елене Николаевне язык показал. Да такой длинный, что на него Серафима из 1 «У» засмотрелась, пока кашу несла. Стоит Серафима, смотрит на язык Петровского, а каша течёт из тарелки на пол и встречается там с той кашей, которую Петровский в суп вылил, и тоже говорит привет фрикаделькам.

Кучкин из 1 «В» в кашу какую-то бумажку обронил, Апостолова из 1 «Д» – пенал, а Таланов – сандалий. Так и выбежал из столовой в одном. Потому что второй на полу к каше прилип, а Таланов в салочки играет, ему надо Апостолову догнать, а не на всякую ерунду отвлекаться. Можно и в одном сандалике в салки играть, в конце концов.

– Ох, ты чудо-юдо какое получилось, – смотрит Елена Николаевна на то, что в столовой на столах и на полу.

А Чудо-юдо обрадовалось, что оно получилось, встало и пошло. Куда? Ну конечно к Петровскому. Поблагодарить создателя. И график дежурств отнести, который ему Елена Николаевна передала.

Петровский, когда дверь открыл, чуть в обморок не упал: стоит перед ним Чудо-юдо из каши, фрикадельками перебирает, а на голове сандалий Таланова.

– Вы, – это Чудо-юдо так к Петровскому обратилось, вежливо, – вы вот возьмите ручку и впишите себя в график дежурств, так Елена Николаевна попросила, – и протягивает Петровскому пенал Апостоловой.

Делать нечего, вписался Петровский в график дежурств. От страха. Как раз на завтра. Потому что все остальные числа были уже заняты.

Пришёл с утра в столовую. А Елены Николаевны нету. Только чаны огромные с едой. Стал Петровский завтраки-обеды по тарелкам раскладывать и компот разливать. Елена Николаевна не приходит. Вместо неё прибежали первоклашки:

– Я кашу не буду, я такое не ем, – и давай хлебом через весь стол бросаться.

Петровский стоит на раздаче в поварском колпаке, половником лоб чешет:

– Вот дикие люди, разве так можно с едой обращаться? – А сам думает: сейчас учительница с ними разберется. Учительница разбираться не стала – начала чай из стакана в стакан переливать, лимоны вытаскивать и всё в один стакан складывать. Чай на стол льётся, лимоны из стакана вываливаются, а над столом крошки хлебные летают.

Не выдержал Петровский такого безобразия, подошёл и стал чай у учительницы другого класса отнимать. Увидели остальные учителя, что та учительница не справляется, и прибежали ей на подмогу. Тоже стали хлебом кидаться и чай переливать. Один чайник Петровский отобрал, так они ещё четыре с других столов взяли.

Смотрит Петровский – Елена Николаевна пришла. Сейчас всем объяснит, как себя вести надо, когда Петровский дежурит.

– Ну наконец-то, – обрадовался Петровский и стал хвалиться, как салат из огурца по маленьким тарелочкам разложил. А Елена Николаевна вздохнула тяжело-тяжело, взяла маленькую тарелочку салата с огурцом и в кашу высыпала, туда чай из чайника вылила.

Петровский глазам своим не верит – стоит грустный-прегрустный, чуть не расплакался: он старался, на раздаче стоял, к Чуду-юду в график записывался. А тут все дикие какие-то, вести себя не умеют. А Елена Николаевна самая дикая, и как только её на такую ответственную работу допустили – в столовую!