Арсений Суворов - Поверьте один раз

На кухню Татьяна пришла как всегда последней. Немного свободная блузка скрывала красивую грудь. Длинные прекрасные ноги в обтягивающих брюках, черные, спадающие до пояса волосы делали ее бесподобной. Большие глаза и правильные черты лица не оставляли сомнений — она явно не страдала от отсутствия поклонников. За столом сидели отец, мать и сестра. Сестры мало чем отличались друг от друга. Лена смотрелась более серьезно. Взрослое лицо Строгая одежда. Волосы до плеч. Однако они не были близнецами.

Святослав Николаевич — солидный черноволосый мужчина, без единого седого волоса. Антонина Владимировна — стройная светловолосая женщина, сохранившая былую красоту.

— Пороть тебя надо было в свое время! Чай уже остывает, — почти строго произнес отец.

— Надо было, — в тон ему ответила Татьяна. — А то теперь приходится холодный чай по утрам пить.

— Татьяна! — молодой высокий парень, с чисто студенческой внешностью и в аналогичной одежде, окликнул девушку. Она заулыбалась, увидев его.

— Здравствуй, Александр! — она всегда называла его полным именем. Про себя решив, что когда выйдет за него замуж (Дело твердо решенное, пусть даже он о том не догадывается), будет звать его Сашенькой, а на людях — Александр Артурович.

— Слушай, Танюш! Сегодня, кроме лекций, ничего нет. А завтра суббота. Мы с ребятами хотим днем дернуть к Хомуту. У него в деревне «дворец» пустует. Устроим уик-энд. Три дня на природе — сказка! Мясо для шашлыков уже маринуется.

— А что я скажу родителям? Дочь на две ночи исчезла, ни слуху ни духу!

— Скажешь, у подруги родители уехали. Одна сидеть боится. Телефона нет.

— Они скажут, возьми с собой сестру. Она вам такую подругу устроит про шашлыки забудете!

— Ну что, отболтаться не сумеешь? — обиженно.

— Сам ничего придумать не можешь, а я опять виновата?

— Скажи, это твоя дальняя подруга, сестра ее не знает. И вообще, поговори с сестрой. Она сама откажется.

— Жди, дожидайся — откажется! Она еще расскажет, что на лекциях в университете не была. Тогда не то, что подруга, всю субботу и воскресенье лекции читать заставят.

— Ну, объясни, мол, кружок открылся — по гипнотическому обучению разговорному английскому, за три дня. Тебя по знакомству берут. Ты всю жизнь мечтала.

— Ладно, ты у нас, конечно, гений. Но придется снова самой выкручиваться, — она обняла его за талию. — За мной заходить не надо. А то можно все испортить. Где встречаемся?

— У пристани в двенадцать.

— Я еще успею в университете посидеть.

Они попрощались.

На пристани матросы проверяли билеты. Немногочисленный народ неторопливо рассаживался по салону. Метеор плавно повторял движение миролюбивых волн. За окнами чайки вели обычную перекличку. Четыре парня и две эффектные молодые девушки, перегруженные пакетами и сумками, громко разговаривали, привлекая внимание. Но никто не возмущался. И когда метеор тихо отчалил и, лениво выйдя на фарватер, встал на подводные крылья, всем почему-то стало жаль удаляющийся берег. Легкая грусть быстро прошла, она не способна долго задерживаться в таком возрасте.

— Смотрите, какой огромный пес, — воскликнула Татьяна. Добродушный меланхоличный сенбернар прошествовал мимо, даже не взглянув на компанию.

— Хомут! — окликнул Дима.

— Сам ты Хомут, — огрызнулся Олег, маленький, пухленький, вечно улыбающийся, с короткими рыжими волосами в защитном костюме. Прозванный так за то, что вечно отставал от остальных. — А я Вещий Олег. Лада, скажи ему, кто он есть, укосина несчастная.

Дима — полная противоположность ему, худой и длинный голубоглазый блондин в протертых джинсах и спортивной куртке, никак не среагировал на выпад и продолжал:

— Хомут, расскажи-ка лучше анекдот, а то твоя пустая болтовня уже начинает надоедать.

— Не люблю анекдотов, — заметила Лада. Жгучая блондинка, в обтягивающих брюках и кофточке с расстегнутой пуговицей, словно случайно приоткрывающей кое-что. Как будто только что сошедшая с обложки западного журнала. Разбудите лучше Славу, а то он словно спать сюда приехал?!

Слава, красивый бугай с задумчивым взором, был из тех, кто обычно нравится девушкам.

— Саш, что они ко мне пристают?! Едем на природу. Шашлыки. Шампанское. Ночь при кострах, с ведьмами в обнимку. А она, разбудите, — с деланной укоризной. — Ну, разве так можно? Может быть ты, Лада, разбила мою лучшую грезу? И теперь я всю оставшуюся жизнь буду страдать. Коварная звезда моих очей! — добавил он жеманно.