Вики Филдс - Дом пустых сновидений [litres]

– Он не так силен, как ты думаешь, – горько заметила она, и мне захотелось повысить голос, приказать, чтобы она не сгущала краски, заявить, что Аспен не слабак и со всем справится. Но я молчала. Я не могу говорить об этом. Не со Скалларк.

Мое сердцебиение усилилось, руль заскользил под вспотевшими ладонями. Я разжала пальцы и вновь сжала.

– Я боюсь… – бормотала Скалларк. – А вдруг он?.. Ты ведь даже не знаешь его, Кая… Он ведь…

– Я сказала: НЕТ! – перебила я жестким голосом. Немного успокоившись, продолжила: – Аспен знает, чего стоит жизнь. Он так же, как и я, не понимает тех, кто стремится преждевременно из нее уйти.

Я вела машину, поэтому могла проигнорировать изумленный взгляд Скалларк, и она целую вечность спустя прекратила на меня таращиться и вернулась к подпиливанию ногтей.

Чем больше мы отдалялись от центра города, тем меньше становилось машин. Когда мы проезжали мимо библиотеки, я вспомнила об Эмили Питерсон, второй жертве Криттонского Потрошителя, которую в последний раз видели в библиотеке. Не могла оторвать взгляда от входных высоких дверей, из которых только что вышли две девушки.

Вечер был поздний, и библиотека уже закрывалась. Как эти девушки доберутся домой? Может, вызовут такси? Или какой-нибудь привлекательный парень, которому не следует доверять, предложит им помощь?

– Кая, извини, – вдруг сказала Скалларк. Я оторвала взгляд от полукруглой библиотечной лестницы, вдоль которой на перилах висели крохотные фонарики.

– За что?

– За… это. – Она неуверенно развела руками. – Ты многое пережила в последнее время. Твоя мама… а теперь вот я еще нагнетаю обстановку… Знаю, ты тоже волнуешься за Аспена.

Я промолчала. Мне все еще не нравилось, когда люди заговаривали о моей маме. Они ее совсем не знали, они понятия не имеют, что я чувствую. Но Скалларк была добра ко мне, она была моей подругой. Поэтому я собиралась сказать «все нормально», когда она, подбоченившись, игриво спросила: – Ну а с тобой что?

– Что? – удивилась я. Порой я не успевала следить за тем, как меняется настроение Скалларк: только она была живой и веселой, как вдруг ее одолевают мрачные мысли, а мгновение спустя снова радуется какой-нибудь ерунде.

– Что? – переспросила она. Я почувствовала глухое раздражение, но спокойно попросила:

– Можешь сказать прямо?

Скалларк поиграла бровями, что вконец вывело меня из себя.

– Тебе ведь кто-то нравится, я права?

– С чего ты взяла?

Она пожала плечами и откинулась на сиденье.

– Есть всякие моменты. Например, ты очень, очень задумчива. Я имею в виду, даже больше обычного. И иногда зависаешь.

– Зависаю?

– Конфеты помнишь? Нет? Ну так вот, когда я предложила их тебе, ты зависла, будто о чем-то вспомнила. Теперь понимаешь?

– О… – Я удивленно кивнула.

Мы проехали мимо небольшой церквушки, затем свернули на дорогу, ведущую в Коридор Страха. Каждый домик был украшен тыквенными головами, придавая загадочный или даже жутковатый вид.

Ной, пока все спали, вырезал пять рож на пузатых тыквах и попросил Дориана разместить их на мраморных ступенях особняка. Люди, проходившие мимо ворот, могли видеть зловещее свечение сквозь ограду. Они привыкли к жути. Возможно, в этом году здесь будут дети. В любом случае Ной на это сильно надеялся, развлекаясь с утра до ночи выпеканием печенья в форме зверей и созданием шоколадных конфет-черепов.

– Так, и кто этот парень? – придирчиво спросила Скалларк.

– Какой парень?

Она закатила глаза и издала странный звук – не то рык, не то стон.

– Парень, который завладел всем твоим вниманием. Парень, о котором ты думаешь днями и ночами и о котором говоришь во сне. Шучу, ты не говоришь во сне.

С недавних пор я предложила пожить Скалларк в особняке Харрингтонов, пока у нее дома не нормализуется обстановка. Она говорит, ее родители разводятся. Я не против и даже рада. Если, конечно, это правда.

– Парень? – переспросила я, растягивая время для ответа. Кивнула: – Да.

Мы подъехали к особняку. Скалларк таращилась на меня во все глаза, ожидая продолжения. Правда, она отвлеклась посмотреть, стоит ли машина Дориана на своем месте. Ее не было, значит, он вновь останется в морге. Скалларк погрустнела на долю секунды, затем вновь принялась буравить меня взглядом.

Я поставила машину в гараж (вдруг кому-нибудь взбредет в голову в честь Хэллоуина разбить стекла) и заглушила двигатель. Лампа под потолком освещала синий капот машины и лицо Скалларк, поэтому я увидела ее энтузиазм и заинтересованность.