Петернелл ван Арсдейл - Пожиратели душ

Теперь девочке стало по-настоящему страшно. Поначалу, когда она увидела маму и папу в постели, охладелых, мертвых, ей показалось, что сильнее пугаться уже некуда. Но страх только ширился, по мере того как солнце поднималось выше и заливало деревню беспощадным ярким светом. Когда проснулась Инид, а за ней Мадог, ей стало чуточку спокойнее, но теперь, видя их смертельный ужас, девочка боялась еще больше. Как и Паул.

Он рассадил их на кухне в доме Алис и принялся шагать взад-вперед. Громко топая, он пересек кухню, остановился, поднял голову и посмотрел на потолок. Все так же топая, он вернулся обратно, покачал головой. Потом взглянул на детей.

– Ничего не попишешь, – начал он. – Вам придется позаботиться друг о друге, пока я съезжу за помощью.

– За помощью? – переспросил Мадог. – Но ближайшая помощь может прийти только из Дефаида [6] Defaid – овца ( валлийск. ). а дотуда два дня пути.

До сегодняшнего дня Алис считала Мадога взрослым мужчиной: на подбородке у него уже выросла золотистая щетина, руки и плечи окрепли от постоянной работы в полях. Но теперь глаза у него по-детски округлились.

– Ага, знаю, – кивнул Паул. – Но у меня только маленький фургончик, а тащить за собой пешком столько детишек до самого Дефаида я не могу. Половина потеряется в дороге. Вас ведь на всю деревню не меньше пятидесяти наберется, а?

Мадог не ответил, только кивнул.

– А что делать с малышами? – спросила Инид. – Как мы сумеем позаботиться о них? Тут не меньше десятка тех, кому еще двух лет не исполнилось. Не считая трех-, четырех- и пятилетних. Они же без взрослых с ума сойдут от страха.

Паул почесал рыжую с сединой бороду.

– Тут ты права, – признал он. Потом глаза его прояснились. – А вы не будите их.

– Не будить? – повторила Инид. – А вдруг они сами проснутся? И первым делом обязательно спросят: «Где мама и папа?» Вдруг они начнут плакать и просить молока, которого у меня нет?

– Дитя, у меня нет ответов на твои вопросы, но вот что я тебе скажу. На вас, детки, напустили злые чары. Думаю, если малышей не будить, сами они не проснутся. Оставьте их спать, и будем надеяться на лучшее. Здесь, – Паул очертил рукой круг в воздухе, – случилось некое зло. И чем раньше я вас отсюда вытащу, тем спокойнее для вас. И самый скорый способ я вижу в том, чтобы мне одному съездить в Дефаид и привести с собой побольше людей, чтобы они вывезли отсюда спящих детишек.

Тут подал голос Мадог.

– А что делать… с телами? – произнес он без всякого выражения, будто пытался отстраниться от собственных слов и того, что за ними стояло.

– Закройте двери и оставьте все как есть, – велел Паул. – Будем надеяться, погода будет прохладной. – И он уставился в пол, словно нашел там нечто интересное.

Алис повернула голову и посмотрела сначала на Мадога с его круглыми глазами, потом на побледневшую Инид.

Затем подняла взгляд на Паула и быстро приняла решение:

– Я еду с тобой.

Паул попытался уговорить ее остаться с Инид и Мадогом, но Алис намертво вцепилась в него, зная, что ему не хватит духу ее оттолкнуть. Так оно и вышло: он только попросил ее собрать вещички, да поскорее.

Солнце стояло уже высоко, когда они тронулись в путь, и Паул предупредил, что поедет без остановок, разве что даст лошадям передохнуть, но не дольше, чем необходимо. Он говорил, а сам всматривался в глубь леса по обе стороны дороги. Алис проследила за его взглядом, блуждающим между деревьев. Она плотнее завернулась в мамино пальто – в последний момент перед уходом она стащила его с крючка на кухне. Пальто пахло мамой и немножко завтраком.

Через несколько часов Паул остановил повозку у ручья, протекавшего неподалеку от дороги, чтобы напоить лошадей. Порывшись в мешке, он достал немного вяленого мяса, кусочек сыра и яблоко и протянул Алис. Девочка устроилась на камне, а торговец присел на пень, но вскоре снова поднялся, поглядывая то на нее, то на непроницаемый лес у нее за спиной.

Паулу было не по себе, хотя Алис позабыла собственные страхи, как только мертвая деревня скрылась из виду. Вместо этого на душу легла тяжесть, будто девочка тащила камень, такой огромный, что даже идти трудно. Но страх Паула вновь разбудил ее тревоги. Вдоль позвоночника побежали щекочущие мурашки, словно кто-то провел ей ногтем по спине.

Алис доела яблоко и поскорее вскочила с камня. Паул уже сидел в фургоне, ожидая ее. Он помог девочке залезть внутрь, и они тронулись. Вечерело, солнечный свет потускнел, и Паул неустанно всматривался в лес, вертя головой то влево, то вправо, как настороженная птица.