Дарси Коутс - Крейвен Мэнор. Хранитель призраков [litres]

– Дэниел! Ты вернулся, Дэниел! Я скучала по тебе.

Дэниел облегченно вздохнул, расплылся в улыбке и немного расслабился.

– Я тоже скучал, миссис Киршнер. Как у вас дела? Все в порядке?

– Да, да, заходи, посмотри!

Она схватила его за рукав и затащила в квартиру, несмотря на небольшой рост – Дэниел даже мог видеть ее пушистую белую макушку.

– Кто-то оставить мне подарок. Деньги под дверь. Смотри!

Дэниел проследил за ее пальцем, и у него вырвался смешок. Часть денег миссис Киршнер потратила на гигантский комплекс в виде дерева для своего кота. Он состоял из целого лабиринта туннелей, ящиков и полок, доходивших почти до потолка. Она разместила его в углу комнаты, где он уморительно контрастировал со скудной старомодной мебелью. Ее серый кот развалился на одной из самых высоких полок.

– Алонзо счастлив, – сказал Дэниел, когда великолепное животное, прищурившись, посмотрело на него.

– Да, Алонзо счастлив, и я счастлива, – ее глаза сверкали. – И сегодня в моем печенье есть клюква. Останешься ненадолго? Попьем чайку.

– С удовольствием, – Дэниел откашлялся и вытер ноги. – И, гм… наверное, это прозвучит ужасно невежливо… но мне нужно где-то переночевать сегодня…

– Оставайся у меня, – она похлопала его по плечу и занялась приготовлением чая на крохотной кухне. – Дэниел – хороший мальчик.

– Спасибо вам огромное. Я очень вам благодарен и надеюсь когда-нибудь смогу отплатить вам тем же…

Она тихо суетилась на кухне, бросая чайные пакетики в две чашки.

– Дэниел составит мне компанию. Он мне как внук. Ему всегда здесь рады.

Дэниел опустился в небольшое деревянное кресло рядом с креслом миссис Киршнер. Он обратил внимание, что в комнате, кроме кошачьего дерева, произошли и другие изменения. Она купила занавески на окна и новые чашки взамен побитых. И чашки, и шторы были красивыми, хоть и недорогими. Видно было, что она экономно тратила деньги, если не считать кошачье дерево.

Алонзо встал на своей полке и спрыгнул на пол. Он потянулся, выгнув спину, затем приподнял пушистую лапу и дотронулся до ноги Дэниела, который понял, чего хочется коту, и убрал руки с колен.

– Ну, иди ко мне.

Кот прыгнул и ткнулся головой в его грудь. Дэниел погрузил пальцы в длинный серый мех, почесал коту шею и с наслаждением услышал его мурчание.

– Горячий, очень горячий чай, – пробормотала миссис Киршнер, поставив чашки на пол рядом.

Она положила четыре печенья на блюдце рядом с его чашкой. Вид у них был такой, словно они сделаны из клюквы, а не из теста. Но Дэниел был голоден и взял одну.

– Миссис Киршнер, вы ведь раньше были членом местного исторического общества?

– О, да, – она откинулась на спинку кресла и поправила вязаный плед на плечах. – Когда я переезжаю сюда, у меня нет друзей. Я встречаю женщину на улице, говорю ей, что я одинока. Она говорит: «Приходи в клуб! Узнай о стране!» Я прихожу. – Она улыбнулась, и вокруг глаз протянулись морщинки. – Они были такими добрыми. Не имело значения, что я не знала страны или почти не говорила на языке! Они хотели помочь мне учиться. Они до сих пор лучшие друзья. Это было счастливые времена.

Дэниел кивнул и поправил чашку. Он знал, что миссис Киршнер и ее муж эмигрировали из Германии почти пятьдесят лет назад, и они долго состояли членами местного исторического общества, пока болезни и смерть окончательно не разобщили его членов, и оно не распалось.

– Миссис Киршнер, а вы когда-нибудь слышали о месте под названием «Крейвен Мэнор»?

– О-о, – бормотнула она и неодобрительно зацокала. – Плохой дом. Плохая семья.

– А о Флинтоне?

– Потерянный город. Да. Ты изучаешь историю, Дэниел? – Ее улыбка была такой искренней и милой, что Дэниел не мог заставить себя признаться, что живет в Крейвен Мэнор. Он не хотел, чтобы она отвернулась от него.

– Немного интересуюсь. Расскажите мне о них, пожалуйста? – попросил Дэниел, все глубже погружая пальцы в шерсть Алонзо.

– Теперь это все очень старые истории, – она взяла блюдце.

Чашка дрожала в ее руках, и на секунду Дэниел испугался, что изуродованные артритом руки не смогут ее удержать. Но старушка справилась и подула на дымящуюся жидкость.

– Им двести лет. Может, больше. Семья жила в большом особняке на холме. Мать и двое детей. Мириксы. У семьи было много денег – покойный муж был герцогом. Их деньги делают город богатым.

Киршнер немного помолчала, бросив на Дэниела испытующий взгляд, как если бы она думала, стоит ли ему все это рассказывать, и он ободряюще кивнул.